Я с ужасом уставился на небольшую царапину, потом перевёл взгляд на ухмыляющегося во всю морду Тайя. И только после этого взглянул на девушку:
- Они что, хотели меня съесть?!
Меня охватила паника, пусть и несколько запоздалая. Ладони покрылись липким противным потом, голос слегка задрожал, по коже побежали мурашки… А ведь недавно было так тепло и приятно!
- Ты стал бы основным блюдом, – подтвердила Таня. – Ромыч, мне не нравится, что я привязала тебя силой, но выбора мне никто не предоставил. Ты и сам начинаешь осознавать, что маги губят этот мир, а вместе с ним себя. Я не умею читать мысли, но когда мы… - тут она слегка порозовела, очень мило засмущавшись: – Когда я вливаю в тебя свою силу, я могу почувствовать твои эмоции.
Вот как, значит, это она называет: «вливаю в тебя свою силу». Конечно, при всём желании, на полноценный секс происходящее не тянуло ни разу, независимо от того, чего мне там померещилось с её поцелуями, и вообще… Всё, что со мной делали, можно было бы охарактеризовать словом «использовали», если бы не одно "но": Таня доставляла мне удовольствие, ничего не получая взамен. С другой стороны, она получала привязанного к ней мага, а это важнее оргазма от случая к случаю, да ещё и получаемого столь странным образом… И в присутствии лонгвеста!
- И как тебе мои эмоции?
Татьяна:
Я настороженно присмотрелась к Ромкиному лицу, услышав в его голосе детскую обиду. Ну вот, опять ему что-то не так. Может, не стоило выбирать самого-самого, а надо было… было… я представила на месте магёныша какую-нибудь юную ведьмочку, вроде кошачьей хозяйки, и мысленно содрогнулась. Нафиг! По сравнению с ней, Ромей у меня пряник с повидлом!
Особенно если не выпячивает губки и не косит оскорблённым глазом в сторону леса. Но, в принципе, я понимаю, чего он надулся.
Наклониться к нему абсолютно не трудно, скорее, даже приятно. Улыбнуться, подмигнуть и легко-легко прикоснуться губами к губам.
- Вкусные… очень. Когда не вредные.
Моей наградой стали широко распахнувшиеся от удивления глаза юноши. А ещё он, облизнувшись, потянулся за добавкой. Ну, а что! Девушка я, или где? У нас уже практически два раза был почти секс, а он ещё не влюблен по уши – непорядок. Как-то я за своей альфовостью забыла, что есть куча способов управления, которыми я, между прочим, вполне умею пользоваться. Любопытно, и почему ж я в последние дни применяю свое обаяние только в варианте "палкой в лоб" или "когтями по боку"?
- По-моему, спасение умирающего несколько затянулось, - ехидно вклинился в наш междусобойчик чернобурка, на ходу перетекая в человека. - У меня губы тоже вкусные, - и нахальная улыбка во всю морд... лицо.
Я на него было нахмурилась по привычке, а потом вспомнила про нелобовое обаяние и просияла улыбкой:
- Если будешь умирать, обещаю, спасу любой ценой!
Тай тут же картинно схватился за сердце и начал очень даже естественно оседать на землю.
Я подмигнула магёнышу:
- Как думаешь, чем лучше лечится лисья хитрость – кинутой в него шишкой или обливанием водой? Возможно, он перегрелся?
- Злые вы, - выдал Тай, приоткрыв один глаз. - А поцеловать?!
- А клизму? - обозначила я встречное предложение. - Мы не злые, мы заботливые, правда, Ром? Вдруг ты съеденным волком отравился?
Лис поднялся, состряпав непринуждённую морду, но в брошенном искоса взоре промелькнула то ли обида, то ли разочарование.
- Тогда и тебе надо клизму, вместе же ели. Ну что, раз в умирающего влили силы, двинемся дальше?
- Надо сначала его покормить, - возразила я. - С утра же убежал голодный. А вообще, - я встала и оглядела обоих смеющимися глазами, – вы наглые морды! Я тут бьюсь, как кошка в скворечнике, кормлю, пою, грею, а они обижаются, что поцелуев недодали! Хотите поцелуев, будьте добры ухаживать за девушкой! Цветочки там, серенады, стихи, подарки. И учтите, тот рвотный веник, что вы мне сварили, – не считается!
Я показала обоим язык и кошкой вспрыгнула на нижнюю ветку раскидистого клёна, удобно устроившись среди резных листьев, как в раме.
Глава 13
Татьяна:
С обжитой полянки мы в этот день так и не ушли. Сначала занимались пропитанием: Тай поймал и принёс новую птичку, потом я её готовила, попутно обучая этому магёныша. На его слабые протесты был дан категоричный ответ: мало ли что в дороге может приключиться, а он настолько беспомощен, что пропадёт в первые же сутки.
Выяснилось, что истощение Ромей получил, создавая себе путеводитель, и при этом всё равно умудрился заблудиться и прилечь под ёлочкой – приходите, волки дорогие, я вас мясом угощу.