Следуя ритуалу, Ромэй открылся мне, и я словно листала книгу его жизни, погружаясь в неё и узнавая юношу заново… это трудно передать словами.
Вот я на берегу неглубокой речушки выуживаю из воды крупные ракушки, а с противоположного берега меня зовёт… мама. Пора ужинать, ведь отец и его волк уже вернулись…
Затем большая комната, судя по количеству подростков – аудитория, и важный, противный дядька за кафедрой что-то вещает менторским тоном...
А теперь сижу под одеялом с ментасрезом... там герои-маги... я стану таким же! Да! Ой! Надо же было так махать руками, чтобы упасть с кровати!..
Такая милая, робкая малышка-служаночка. Хоть бы папа не застукал! Я не сделаю ей больно, ей будет хорошо, правда… Нужно лишь не забыть принять вид опытного ловеласа и называть её «крошка»... Тебе же нравится, крошка? Да?? Да-а-а! Какой кайф!..
Тёплый хлеб и молоко перед сном. Мам, ну я же вырос!..
Учебники-учебники-учебники… голова мутная и ничего не соображает... Сколько времени? Уже полночь? Ничего! Я им докажу! Им всем! Я не сельский маг, я…
Я даже не сразу смогла отделить себя от магёныша в этом калейдоскопе воспоминаний. А потом потянулась навстречу и распахнула себя, так же доверчиво, как Ромка.
Смотри, вот это моя мама. Папа. А это миарми, ты её тоже полюбишь...
А вот это мой первый мальчик… он человек, и нам было весело. Но совсем не так, как с тобой, совсем…
Это - море… я его обожаю... видишь, какое оно… огромное, живое...
А снежная равнина прекрасна в своей мёртвой льдистой бескрайности. Только там, где безумно холодно, можно научиться по-настоящему ценить тепло других людей. Когда после целого дня бега по холодрыге в жарком чуме тебе подают плошку горячего питья и миску с нарезанным мясом...
Я ничего не пожалела, и он тоже. Мы пили друг друга, как самое лучшее вино, до донышка.
Дура, я такая дура, я же абсолютно не понимала, что предложила! Больше нет Тани. Не осталось Ромки. Есть мы. Навсегда.
В какой момент я заметила, что полотенце с меня исчезло, а на Ромке нет… вообще ничего? А, вроде, был нормально одет. Когда мы успели? Неважно…
Это так волшебно - целоваться и чувствовать сладость поцелуя за двоих. И каждое прикосновение, как удар тока. Это у меня настолько гладкая, шелковистая кожа? Это… он вздрагивает, стоит мне ненароком коснуться его члена бедром? Это моя рука скользит вниз и обхватывает… ааах!
Любое движение, каждый вздох - общий. Это не занятие любовью с самим собой, это другое! Это малейшая эмоция сразу с двух сторон: стонать, задыхаться, тонуть и взлетать… вдвоём...
Я в нём? Он во мне? Неделимы...
Я оседлала его бедра, выгнулась, потянулась и вобрала его естество в себя. Точно так было всегда. Словно только так и должно быть. Его руки на мне. Одновременное ощущение сладкой тяжести грудей в ладонях и восхитительного трепета от его пальцев на сосках… И снова жадные губы, глубже, сильнее, в такт движениям!
Ещё… ещё немного… А-а-х! Взрыв! Звёзды в глазах! Один звездопад на двоих.
Ромэй:
Матервестер, как же я ошибался считая, что у меня уже есть опыт. Нет, ещё в самый первый раз, когда она брала меня почти силой, без моего согласия… когда разум пытался возражать, а тело предательски подводило… Даже тот оргазм я потом вспоминал с замиранием сердца, а уж тот, что случился в лесу…
Её ловкие умелые пальчики, нежные и сильные, точно знающие, где еще надо погладить, прикоснуться, сжать. Её удивительные пальчики и губы… Я просто грезил ими наяву. Просыпался от того, что во сне вновь чувствовал легкое касание и потом поцелуй, властный, уверенный, сминающий все преграды в моей голове. Мечты…
Нет, когда она поцеловала меня при всех в таверне, это было не совсем то, но все равно очень приятно.
А вот происходящее между нами этой ночью было просто безумством, удивительным и нереальным. Оказывается, мои пальцы тоже умеют многое, особенно если точно знать, что женскую грудь надо не мять, а гладить. Знать, что вот тут ей приятно, а здесь – просто щекотно…
Провести подушечками пальцев вокруг её сосков и самому ощутить взрыв её наслаждения! Спускаться поцелуями все ниже и ниже, лизнув по пути пупок… Ну и что, что она хихикает, просто он такой маняще-красивый в своей ямочке, а Таня так смешно втягивает и без того плоский живот, что трудно удержаться и не лизнуть снова… и потом ещё подуть… чтобы внутри стало сладко-щекотно. Да, я уже понимаю, что это её ощущения, не мои.