Пожалуй, подобную вину чувствовал за собою и Тейо, а от горя с отчаянием его берегло только то, что никого из погибших он толком не знал. Да, Гидеоном он восхищался, но был с ним почти не знаком. Еще с одним – кажется, его звали Даком – они обменялись парой слов, пытаясь ободрить друг друга перед последней битвой. Конечно, Тейо винил себя в том, что не смог заслонить Дака щитом от Вековечного, схватившего его сзади, но это чувство вины не внушало никаких других, более глубоких чувств – ни в горе, ни в отчаяние, как выразился Анграт, не ввергало. И, к счастью, те двое, кто вправду казался родными и близкими, Крыса и Кайя, вышли из боя, можно сказать, целыми и невредимыми…
– Так что заботы, монашек, заслуживают только живые, – подытожил Анграт. – По крайней мере, моей заботы. А мертвым – этим уже все равно.
Тейо рассеянно, тупо кивнул.
«Заботы заслуживают только живые… Нужно отыскать Крысу».
Отправившись на поиски, он обнаружил ее, с тоской глазеющую на Гекару: та праздновала эпическую победу в компании пары кукол-перчаток – карикатурных, но до жути похожих подобий ее самой и Рала. Попадись этакие куклы на глаза в детстве – кошмары на всю жизнь обеспечены! Голоса обеих кукол тоже изображала она сама.
– Мы ведь побили злого дракона, правда, Гекара? – пищала кукла-Рал (ее голос, пусть малость высоковатый, был очень даже похож на голос главы гильдии Иззетов).
– Конечно, да еще как, – отвечала кукла-Гекара (как ни смешно, ее притворный, деланный баритон на голос настоящей Гекары не походил ничуть).
– И все, что для этого потребовалось – твоя ужасная смерть.
– Это точно. Ну, один-то разок – не страшно. Один разок – я не против. Не всякий же раз помирать! А вот разок, за доброе, понимаешь ли, дело, или ради доброй забавы…
Бывшей подруги Гекара по-прежнему не замечала, по-прежнему не могла разглядеть. А Крыса была так заворожена Гекарой и ее представлением, что не заметила Тейо.
Надеясь помочь ее беде, Тейо подступил к Гекаре и заговорил:
– Посланница, помнишь ли ты свою подругу, Крысу? Аретию?
– Еще бы мне Крысы не помнить! – откликнулась Гекара. – Я же люблю Крысу! Где она?
Услышав это, Крыса засияла, а Тейо указал на нее, но Гекара попросту озадаченно подняла брови. Тогда Тейо с некоторой неохотой взял ее за руку (ту, которой Гекара управляла куклой-Гекарой) и потянул, повлек к обнадеженной Крысе.
Однако Гекара уперлась и даже не сдвинулась с места. Впервые с самого своего воскрешения неустрашимая кровавая ведьма на глазах Тейо смутилась, замялась, занервничала.
– Понимаешь, – созналась она, – что-то я не припоминаю, как Крыса выглядит. Странно все это как-то, а?
Поначалу Тейо не нашелся с ответом, а в следующий миг вовсе лишился возможности хоть что-то сказать. Хлопанье перепончатых крыльев и волна серной вони заставили обоих задрать головы к небу. На площадь в поисках Посланницы спускался демон, Ракдос Осквернитель собственной персоной.
– ИДЕМ, ЖЕНЩИНА, – прогремел Ракдос гулким, замогильным басом. – РАВНИКА СНОВА НАША. ДОЛГАЯ БИТВА ВВЕРГЛА В УНЫНИЕ ВСЕХ, А ЗНАЧИТ, НАШ ЦИРК-МАКАБР ДОЛЖЕН ДАТЬ ПРЕДСТАВЛЕНИЕ – ПУСТЬ ПУБЛИКА ЗАБУДЕТ О ГОРЕ! НУЖНО СОБРАТЬ ТРЮКАЧЕЙ, И ПОДГОТОВИТЬ НОМЕРА, И СОБРАТЬ ЗРИТЕЛЕЙ, ЖАЖДУЩИХ ЗАБЫТЬСЯ ПОСЛЕ УЖАСОВ ЭТОГО ДНЯ – ЗАБЫТЬСЯ В ПЛАМЕНИ, В ПЛАМЕНИ И КРОВИ!
– Вот здорово! – отозвалась Гекара.
Словно бы тут же забыв о Крысе, она позволила демону подхватить себя, поднять вверх, точно огромную, в натуральную величину, куклу-Гекару, готовую заговорить голосом кукольника, и так, в руке Ракдоса, вместе с демоном вознеслась в небо с пронзительным воплем:
– Пламя и кровь! Пламя и кровь!
Желавший только помочь Крысе, Тейо сообразил, что лишь снова разбил ее сердце, ненадолго внушив девчонке несбыточные надежды.
Стараясь сохранить хорошую мину при плохой игре, Крыса улыбнулась, пожала плечами.
– Выходит, я ее потеряла, – подытожила она, однако улыбки удержать не смогла. Плечи ее поникли, взгляд устремился под ноги. – А я ведь еще никогда никого не теряла. Ну да, вокруг полно таких, кого у меня отроду не было, но… из тех, кто может меня увидеть, я до Гекары не теряла еще никого.
В довершение всех бед мимо, будто нарочно, прошла Сахили Рей. Не видя Крысы, мироходец едва не наткнулась на нее, вынудив девочку отступить с дороги.
Тейо почувствовал себя жутко беспомощным. Такой безнадежности он не испытывал с самого утра.