Экзава рванулась к Гекаре, протягивая окровавленные пальцы к ее горлу.
Гекара качнулась в сторону, прошлась колесом, а колесо завершила задним сальто и приземлилась на помост. Стоило ей занять стратегическую высоту, в обеих руках ее появилось множество острых бритв, и все их Гекара метнула в противницу.
– Ведьма бритвенных лезвий не расстанется с бритвами никогда!
Атака застала Экзаву врасплох. Большую часть бритв ей удалось отразить взмахом руки, однако немало лезвий, достигнув цели, впились в ее кожу. Конечно, Экзаву это не угомонило, но ведь Гекара в этом бою была не одна. Включив Аккумулятор, Рал выпустил во врага относительно небольшой разряд электричества, настигший Экзаву с тыла. Вскрикнув, она рухнула на колени. Один из церберов, взвившись пружиной с пола, бросился на подмогу хозяйке, но Гекара перехватила зверя на полпути.
– Фу, Пила! Сидеть!
Цербер остановился, однако не сел, а угрожающе зарычал. Из пасти его закапала едкая слюна и, шипя, задымилась на полу. Рал приготовил новый разряд, прицелился в зверя, но Гекара, даже не удосужившись бросить взгляда в Ралову сторону, небрежно отмахнулась от него.
– Рала не трожь. Рал свой, – негромко, умиротворяюще продолжала она, обращаясь к церберу. – А Экзава скоро – минуты не пройдет – станет той же, прежней звездой арены, что и раньше. Сидеть, живо!
Цербер послушно сел. Тогда Гекара, возвысив голос, крикнула Ракдосу, так и не соизволившему показаться гостям на глаза:
– Пойду, помогу корешам! Ты ведь не против, Босс, верно?
Осквернитель хранил молчание.
– Вот и ладно, – со смехом подытожила Гекара. – Идемте, за дело пора!
С этими словами она первой двинулась к выходу. Тамик, Враска и Рал двинулись следом, но Кайя с Тейо изумленно подняли брови: Гекара прошла мимо не сводившей с нее глаз Крысы в каком-то шаге, но совершенно ее не заметила. Крыса, повесив нос, отвела взгляд в сторону. Всем троим сразу же сделалось ясно: те чары, что воротили Гекаре жизнь, изменили ее настолько, что Крысы она больше видеть не может… и это опечалило девочку до глубины души.
Картина сорок седьмая. Джейс Белерен
«Она не оставила нам выбора», – снова и снова твердил себе Джейс.
Снова и снова, будто стараясь утвердиться в этой мысли, напоминал он себе, что даже Чандра, даже Гидеон не попытались ему помешать, как бы ни огорчало их его решение. Что и Джайя Баллард, и Тефери, неплохо знавшие некромантку и вполне терпимо к ней относившиеся, без возражений согласились помочь.
Снова и снова он убеждал себя, что дело вовсе не в его прежних отношениях с этой женщиной, плохи они были или хороши. Не в его предубеждении против нее, не в том, что он неделю за неделей объяснял всем и каждому, насколько она ненадежна. Нет, его решение сводилось к двум простым обстоятельствам: во-первых, Вековечные истребляли всех, кто попадется под руку, и мироходцев, и мирных горожан, а во-вторых, Вековечными управляла она.
Все дело было в этих двух обстоятельствах и только в них. Только по этим причинам он, Джейс Белерен, вопреки собственному желанию принял решение покончить с Лилианой Весс.
И это решение казалось ему хуже смерти.
Жизнь на Иксалане, с Враской, многому научила Джейса. Да, Враска была пиратом, убийцей, пособницей Боласа, однако развитие, расцвет их отношений как нельзя более наглядно показали ему, насколько пагубной была его связь с Лилианой. Лилиана использовала его при всякой возможности. Пользовалась его силами и его связями, пользовалась им в постели… словом, вертела им, как хотела. Разумеется, по возрасту он в ее комнатные собачки не годился, но сейчас, вспоминая все те дни и ночи, понимал: вел он себя именно как щенок – потому что именно этого она и добивалась.
Она забавлялась с ним, будто с куклой. Вела за собой. Отталкивала. Приближала. Уязвляла в самое сердце. Играла на его тщеславии. Заставляла почувствовать себя полным ничтожеством. И даже – раз или два – позволила почувствовать себя богом. Возможно, в самом начале он мог бы порвать с ней без труда, но к тому времени, как она решила покончить со всей этой затянувшейся канителью, он оказался привязан к ней крепче, чем пьяница к бутылке. И отказаться от этой привязанности помогла лишь серьезная утрата памяти да неизменная сердечность горгоны.
И все же… и все же…
«Да, будь я проклят, это еще не вся Лилиана!»
Как бы там ни было, Лилиане следовало отдать должное.
«Разумеется, она привлекательна (невероятно, неодолимо, завораживающе, таинственно привлекательна), но, согласись: одно только это тебя до такой безысходности довести не могло».
Сокрытые – ладно, вернее сказать, похороненные – в глубинах души, но какие-то, пусть невеликие, чувства Лилиана Весс к Джейсу испытывала.