========== часть 1 ==========
Рейтинг: NC-17 за взрослые темы и подробное описание секса.
Ключевые слова: POV Малдера, ангст, UST, RST
Спойлеров нет.
***
Есть моменты, определяющие целую жизнь, когда секунды сплетаются воедино, создавая точку отчета, перепутье, место, в котором ты осознаешь с абсолютной ясностью, что сама основа твоего существования изменилась… и пути назад нет.
Я отнюдь не наивен. Я видел, делал и пережил многое, что испытывало на прочность мой характер, мою веру и мой рассудок. На всем протяжении своей жизни я так или иначе пытался открыть свой разум этим экстремальным возможностям и принять все то, что последовательно побуждало меня пересматривать, переоценивать и переориентироваться.
Без рисков не обходилось, конечно. Все это время я подвергался непредвиденным опасностям, и в конечном итоге вся моя наивность обратилась в пепел под огнем истины. Лишенный чувства безопасности, признания… любви… я давно отринул потребности своего сердца, пытаясь заполнить пустоту внутри чем-то безопасным и недостижимым; чем-то всегда находящимся вне меня, всегда неуловимым.
Есть люди, которые бредут по дороге жизни, спотыкаясь о кочки, поскальзываясь на камнях. Другие ползут по ней, так боясь любых опасностей по пути, что просто не способны смотреть вперед. Счастливчики же идут, наслаждаясь видом; они помнят о том, что могут столкнуться с трудностями, но их это не останавливает.
Что до меня, то я бежал. Так быстро и так далеко, как только мог. Каждый день. Вслепую. Я отказывался соблазниться мелькающим вокруг меня видом, всегда фокусируясь на том, что мог бы обнаружить дальше. Я не останавливался ни для чего и ни для кого. Отталкивая тех, кто пытались замедлить мой бег. Оставляя позади тех, кто не в состоянии был угнаться за мной.
Я был один: неприкасаемый и равнодушный.
Пока внезапно… не появилась она. Преграда, воздвигнутая у меня на пути судьбой или случаем, и я врезался в нее с силой ядерного взрыва. Она же даже не шелохнулась, лишь стряхнула с себя пыль. Бедствие по имени Фокс Малдер никогда не могло сбить ее с толку.
Я восхищался ею, хоть и не хотел этого.
Подозревая ее, чувствуя себя неловко рядом с ней и будучи очарованным ею, я мгновенно воспротивился ее присутствию в своей жизни. Немилосердно провоцируя ее, побуждая ее уйти, побуждая ее остаться. Загоняя нас в бесконечный тупик. Я был словно великан рядом с карликом и все же не мог поколебать ее невозмутимое спокойствие.
И я стал восхищаться ею еще сильнее.
Надо отдать ей должное, она объяснила все так просто, что дошло даже до такого, как я – туго соображающего, отчаянного и эгоистичного: если я хотел двигаться дальше, то только вместе с ней. Именно так и никак иначе.
Я пытался обвести ее вокруг пальца. Она не поддавалась, пресекая все мои попытки. Как в хорошо разыгранной партии в шахматы она предвидела каждый мой шаг, разгадывала мою невнятную стратегию и держала меня в узде.
Я бежал изо всех сил. Она не отставала ни на шаг.
Я бросал ее, не задумываясь. Она всегда находила меня, спасала и прощала.
Я игнорировал ее. Она снова и снова решительно утверждала свое место в моей жизни.
Я пробовал запугивать, отталкивать, раздражать, злить ее. Она упрямо не поддавалась на провокации.
Упорная. Нежная. Храбрая. Сердечная. Живое воплощение стойкости и мягкости, Дана Скалли являет собой силу, с которой надо считаться, и я не мог не испытать на себе ее влияние.
В конце концов я просто перестал пытаться. По моей вине ее решение остаться рядом со мной многого стоило нам обоим. Неважно, как сильно я старался оттолкнуть ее, это лишь делало ее еще более настойчивой. Она могла возражать мне, бросать мне вызов и заставлять отвечать за свои поступки, но когда я переставал верить в себя, она верила за меня; она помогала мне остаться сфокусированным и сохранять рассудок, давала стимул двигаться дальше.
То, что было моей одинокой ношей, стало нашей общей – наш поиск объединил нас. Мы оба развивались, будучи двумя путешественниками в этом странствии. Напарниками, связанными истиной и дружбой, скрепленной преданностью и уважением.
Мой путь стал ее. Я же по-прежнему шел вперед, но теперь сильнее и храбрее, потому что она была рядом со мной.
И где-то на этой дороге события и чувства начали переплетаться, образуя первичный бульон эмоционального возрождения и жизни, из которого возникло чудо…
Любви.
Я люблю ее.
Я никогда не говорил об этом, никогда не давал этому ход, никогда не признавал самого наличия этого. И все же эффект этой любви потряс меня до основания. Излечил меня. Сделал меня цельным.
Ужаснул меня.
Итак, преисполненный решимости держать свои чувства скрытыми, а сердце – в безопасности, я ограничился безмолвным вожделением, позволив своей страсти процветать за счет запретных фантазий. Позволив своей преданности проявляться только в иносказательной форме.
Я люблю ее.
Молча. Втайне. Безмерно.
Мчась вместе с ней, но всегда от тех чувств, что она во мне вызывает.
Пока той ужасной и невероятной ночью моя жизнь не изменилась, впоследствии став почти неузнаваемой из-за тех нескольких украденных мгновений, проведенных на грязном ковре в богом забытом номере мотеля.
Я чувствовал. Я обнимал. Я пробовал на вкус. Я стал.
Теперь… ничто уже не будет, как прежде.
Ничего не изменилось. Но ничто не будет, как прежде.
***
Отель «Лучший на западе»
Оксфорд, штат Северная Каролина
Пятница, 08:07
Я сталкивался с множеством поистине жутких вещей, но клянусь, что ни одна из приходящих мне на ум не может сравниться с тем, что меня ожидает этим утром: поездкой вместе со Скалли в машине невыспавшимся. Не самая лучшая комбинация в последнее время. Вообще-то, это самый что ни на есть подходящий рецепт потенциальной катастрофы, для которого я всю предыдущую ночь готовил нужные ингредиенты.
Время, проведенное в дороге сюда, было просто пыткой – молчание временами казалось таким плотным, что я почти ожидал увидеть вмятины на машине, когда мы наконец выберемся из нее к чертям собачим. Перспектива повторения этой поездки представлялась лишь слегка предпочтительнее того, чтобы вновь оказаться придавленным сеткой и измазанным инопланетной нефтью.
Как сказала бы моя покойная еврейская бабушка: о горе!
Когда мы рядом, это похоже на попытки постоянно обходить разверзнувшуюся подо мной пропасть, но каждый раз, несмотря на все проявленные меры предосторожности, я все равно падаю в нее.
Теперь я стараюсь контролировать себя рядом с ней - правда, стараюсь - но, прибегая к старому как мир оправданию, не будьте ко мне слишком уж строги, я ведь мужчина, и у меня есть свои пределы. (Господи, даже я признаю, как ужасно это звучит). Мои мысли и так достаточно ужасны, а если они еще и приходят мне в голову, когда Скалли находится на расстоянии вытянутой руки, то все становится только хуже. Моя выдержка не безгранична, и, видимо, поэтому в последнее время обстановка так накалена. Мое терпение истощилось.
Я наивно полагал, что в конечном итоге станет легче, что, несмотря на мою собственную внутреннюю борьбу из-за произошедшего в Дейтоне, у нас все будет хорошо. Я ни разу не вызывал ее на разговор об этом, и Скалли… ну, она ничем не выдает своих чувств. Ничем. Если у нее и остались какие-то остаточные воспоминания о той ночи, я последний человек, который об этом узнает. Ее эмоции так хорошо скрыты, что это пугает меня до чертиков.
Проблема в том, что мы никогда этого не обсуждали. То есть совсем не обсуждали. Я знаю, она предпочитает, чтобы так оно и оставалось впредь, но мне кажется предательством игнорировать это, словно ничего и не произошло.