- Сними их, Малдер, - тихо шепчет она с ярко выраженным желанием в голосе.
Я мгновенно подчиняюсь и стягиваю их, издав стон, когда мой член наконец оказывается на свободе. Прохладный воздух вызывает невероятно эротическое ощущение по контрасту с напряженной разгоряченной кожей. Господи. Я чувствую каждое сердцебиение, отзывающееся в нем, растягивающее его, наполняющее от основания к головке.
Я пока еще не рискую поднять глаза и посмотреть на нее. Ощущение ее голодного взгляда уже само по себе мучительно.
Мне нужно немного времени, чтобы восстановить хотя бы видимость контроля, но мой член и Скалли становятся все более нетерпеливыми.
- Малдеррр.
Я улыбаюсь, различая умоляющие нотки в ее голосе, и заставляю себя встретиться с ней взглядом. Они переполнены страстью, и одного вида столь сильной любви и желания, направленных на меня, хватает, чтобы побудить меня к действию…
Я пригвождаю ее к изголовью кровати прежде, чем она успевает заметить мой стремительный прыжок. Это положение позволяет мне прижаться к ее животу, и мы оба стонем от ощущения моего члена, подергивающегося между нашими телами. Ее руки обвивают меня за шею, тогда как мои собственные перемещаются к ее ягодицам. Я чувствую, какая она скользкая, везде, где касаюсь ее. Боже, она такая влажная.
Я самый везучий сукин сын из всех когда-либо живших.
Наши рты сливаются, языки, зубы и губы везде одновременно. Мы сталкиваемся, наш голод и отчаяние слишком велики, чтобы заботиться о нежности. Потрясающе. Боже мой, это и вправду свобода; когда ты любишь кого-то так сильно, что твоя потребность просто быть рядом перевешивает любое беспокойство по поводу того, насколько хорошо вы способны соблазнить друг друга.
Это она. И это я. Наконец это мы. Это правда мы. О боже…
Внезапно она отодвигается и берет мое лицо в ладони.
- Малдер, - шепчет она, силясь совладать с дыханием. – О Малдер… -
Она скользит пальцами по моим щекам, и я ощущаю распространяемую ею влагу моих слез. Я плачу.
Я поднимаю ее, используя свой вес, чтобы удерживать ее на месте. Жар ее лона обдает головку моего члена, и, будучи бессилен совладать с реакцией своего тела, я инстинктивно толкаю вперед.
- Скалли… о боже…
Она передвигается и нежно целует мои дрожащие губы.
- Знаю, - тихо говорит она, скользя своими губами по моим. – Знаю, знаю…
Затем она медленно и осторожно опускается на мой член, ее тугая горячая вагина растягивается вокруг него. Когда я вхожу в нее, она вскрикивает, широко разводя колени в стороны в попытке открыть мне свое тело. Господи, она такая маленькая. Я запрокидываю голову, испытывая почти болезненные ощущения от силы ее захвата. Плотно зажмурившись, я издаю протяжный стон. Как что-то столь мучительное может казаться таким чертовски совершенным?
Я вздрагиваю, приподнимая ее и затем снова опуская. Она издает хриплый стон, когда я проникаю глубоко внутрь нее грубым, почти свирепым толчком. Черт. О боже, да.
Снова и снова. Снова и снова. Снова и снова.
Мой разум разрывается в попытке зарегистрировать все ощущения одновременно… Скольжение ее затвердевших сосков по моей гиперчувствительной груди. Дрожь ее бедер, когда она старается вобрать меня глубже в свое тело. И биение ее пульса на моих губах, когда я провожу ими по ее шее…
Ощущение ее влажного набухшего лона, скользящего по моему члену.
О боже…
Мы двигаемся медленно, но отнюдь не потому, что нам не хочется ускориться. Я чувствую свой толстый и пульсирующий член, когда он раздвигает ее внутренние стенки, и… это прекраснее всего, что я когда-либо испытывал. Я дрожу от напряжения, сотрясаясь от интенсивности каждого проникновения в ее тело. Пот обильно стекает по спине. Я чувствую себя живым. Я чувствую себя таким живым.
Она впивается ногтями мне в спину, медленно проводя ими вниз. Я стону, стиснув зубы от сладостной боли, вызванной ее действиями. Переместив весь свой вес на нее, я чуть раздвигаю колени и позволяю ей скользить по напряженным мускулам моего паха. Когда она вскрикивает, я понимаю, что ее клитор достиг точки, в которой он подергивается. Я удерживаю ее в этом положении и начинаю двигаться.
Скорость мало-помалу нарастает, напряжение между нашими телами усиливается с каждым толчком. Ее крики становятся все более отчаянными по мере того, как я двигаюсь все активнее. Я чувствую, как ее внутренние мышцы начинают сокращаться.
Горячо. Горячо. Так туго и горячо.
- Ск-Скалли! Боже, да. Давай, детка. Давай!
Ее голова запрокидывается назад, и я мгновенно узнаю этот зарождающийся глубоко в ее горле звук. Чем громче он становится, тем сильнее это меня заводит. Мои толчки ускоряются, превращаются во все более сильные и отрывистые.
- Малдер, Малдер, о боже, о боже!
Это зарождается как легкая рябь, как колебание бархата вдоль всей длины моего члена, становясь все более мощным с каждым движением моих бедер. Я крепко обхватываю ее за задницу, пытаясь протолкнуть свою плоть в ее тугие, словно щипцы, глубины, даже притом, что ее внутренние мышцы сжимают меня невероятно плотно.
- Да! Да! Да! – хрипло выкрикиваю я, ощущая, как с каждым проникновением ее тело стискивает мой член все сильнее.
И когда я думаю, что больше не смогу войти в нее, ее тело начинает расслабляться. Она содрогается надо мной, продолжая стонать, хотя сокращения внутри нее ослабевают. Пару ленивых толчков спустя ее плоть становится совершенно податливой, обволакивая мой член подобно твердой и липкой второй коже.
Я двигаюсь медленно, позволяя ей спуститься с небес на землю, несмотря на то, что весь мой член горит с каждым проникновением в нее. Когда я чувствую, как она начинает приподнимать бедра навстречу моим, я обхватываю ее руками, переворачиваю и опускаю нас на матрас, ни на мгновение не нарушая установленный ранее ритм.
- Боже! О боже, да!
С этим изменившимся углом проникновения я вхожу в нее до основания, и этого оказывается достаточно. Я чувствую зарождение оргазма глубоко в своих яичках, делающего их тяжелыми, втягивая их. Мое тело цепенеет под действием невыносимого напряжения. Я начинаю беззвучно хныкать и стонать, ощущая, как член раздувается, готовый… вверх, и вверх, и вверх…
- Скалли! Скалли! Я собираюсь… ах… ах…
И я взрываюсь, энергично толкая в нее…
- Скалли, Скалли, Скалли… - причитаю я, когда каждая эякуляция стремится домой, в приветливую гавань ее ждущего тела.
Я толкаю и толкаю, пока спазмы не утихают, двигаюсь, пока член не начинает подергиваться и не становится мягким внутри нее.
- Я люблю тебя, Малдер.
Я поднимаю голову и смотрю на нее, пытаясь совладать со сбившимся дыханием.
- Повтори.
Она улыбается, и слезинки стекают из уголков ее глаз.
- Люблю тебя.
Я опускаю голову ей на плечо.
- Снова…
- Люблю тебя. – Ее руки лениво скользят вверх и вниз по моей спине в нежном, благоговейном жесте.
Я закрываю глаза…
***
Проходит время.
Я просыпаюсь от радостного ощущения ее в моих объятиях.
Скалли. В моих объятиях. Боже.
Прежде я говорил, что есть моменты, определяющие целую жизнь, но только один определяет вашу душу.
Для меня это именно он.
Я верю, что могу выбрать этот миг из множества других, простирающихся на протяжении времени. Он будет выделяться из бесконечной череды остальных…
Как единственный бриллиант среди бессчетного ряда простых камней.
Конец