Мне трудно представить, как бы я поступил, если бы она этого не сделала. Она спасла меня. Во всех возможных смыслах. Она уберегла меня от тьмы, которую я теперь не могу даже вообразить.
Сильная, прекрасная, независимая Скалли отдала мне то единственное, что она ценит превыше всего: ее контроль над ситуацией. Просто отдала его мне, отдала свое тело и полностью обнажила душу…
И, несмотря на обстоятельства, одно это уже делает случившееся чем-то вроде чуда. Спасения.
Громкий стук в общую дверь возвращает меня в настоящее.
- Да, - отзываюсь я, пересекая комнату. Я уже собираюсь повернуть ручку, когда осознаю, что одет в одни боксеры. Меня не должно это смущать, однако смущает. Я никогда не чувствовал себя застенчивым рядом с ней, но сейчас резко замираю, колеблясь. Охваченный иррациональным страхом, что если она увидит меня полуодетым, то заподозрит, что я думал о ней.
Дурацкий параноидальный бред.
- Ты готов? – спрашивает она из-за двери. – Нам еще надо кое-что закончить в полицейском участке перед отъездом.
- Мне надо одеться. Встретимся в машине.
- Ладно, но поторопись. Я хочу заехать за кофе.
- Да, дай мне минут десять.
Я на мгновение упираюсь лбом в дверь. Она прямо там, с другой стороны, но кажется, что она за миллион миль от меня.
Я боюсь.
Я потерял ее?
Мы с ней… между нами есть что-то столь сильное. Как я могу просто игнорировать это? У нее, по-видимому, таких проблем не возникает - в отличие меня. В отличие от меня.
Я люблю ее. Я хочу ее.
Я не могу это контролировать. Я ничего не могу с этим поделать. Я не могу это остановить.
Это будет чертовски длинная поездка.
========== часть 2 ==========
***
Федеральная автострада 66
207 миль к западу от Вашингтона
- Да, сэр. По мне так это было прямо-таки жутко. – Скалли опускает глаза, явно смутившись, и я невольно улыбаюсь, прикладывая телефон к другому уху.
Помощник директора Скиннер продолжает громко вещать из трубки:
- Могу поспорить, вы просто в восторге от этого, не так ли, Малдер?
Эй, а он и вправду хорошо меня знает.
- А то, сэр. А то. – Напарница качает головой и награждает меня неодобрительным взглядом.
- Полегче там с ней, Малдер. Это ее логическое заключение помогло поймать убийцу, - строго заявляет он.
Я смотрю в ее сторону, а затем снова переключаюсь на дорогу.
- Обещаю, что попытаюсь, сэр. Я просто так горд. – Это замечание привлекает ее внимание.
- Малдер, богом клянусь…
Скиннер смеется.
- Ведите аккуратно, агент, и, э-э, удачи.
Я обрываю звонок и кидаю мобильник на приборную доску. Даже краем глаза я замечаю, что она готова взорваться.
Однако после моего разговора со Скиннером воцаряется упорное молчание.
И продолжается.
О-о… Я удостаиваюсь ее фирменного «обращения». Пришла пора пасть ниц.
- Эй, Скалли, что производит такой звук «цок-цок, цок-цок, цок-цок, бах-бах, цок-цок»?
Она вздыхает с безграничным терпением.
- Что, Малдер?
- Стрельба из движущегося средства передвижения амишей! Поняла? Амишей.
О, да, уголок ее губ дернулся. Один ноль в мою пользу!
Тишина возобновляется почти мгновенно, но теперь она уже не такая тяжелая. Никогда не перестану удивляться тому, как быстро Скалли готова простить меня, когда я веду себя как кретин. Знаю, она прекрасно осознает, что я дразню ее порой просто для того, чтобы понять, на какие кнопки нажимать. Ничего не могу с собой поделать: у нее весьма симпатичные кнопки.
Я и вправду сейчас это подумал? Что у нее симпатичные кнопки?
Я что, не в состоянии прожить и пяти минут без того, чтобы мысленно переключиться на что-то вроде ее… кнопок?
Я просто больной. Если продолжать в этом же духе, я непременно спалюсь на такой вот ерунде. Надо оставаться сосредоточенным, мы еще и половину пути не одолели.
- Что такое, Малдер?
Ее неожиданно прозвучавший голос заставляет меня вздрогнуть.
- Что такое что?
- Ты. Что с тобой такое? Ты что-то быстро оставил эту тему. Я была уверена, что ты будешь использовать этот повод, чтобы дразнить меня по крайней мере до нашего возвращения в Вашингтон. Это на тебя не похоже – так легко отказываться от чего-то столь соблазнительного.
Интересный выбор слов, агент Скалли.
Я кошусь на нее и встречаюсь с ней взглядом.
- Я и не отказывался, - честно и едва слышно отзываюсь я. Прошло уже полгода, но каким-то образом я всегда нахожу способ связать все, что она говорит и делает, с той ночью.
Господи, я хочу ее.
Она немного неуверенно и застенчиво улыбается, отчего у меня по спине пробегает дрожь, воспламеняя мои нервные окончания и заставляя мои шары сжаться. Сама мысль о том, что эта женщина все еще может казаться такой чистой и скромной, чертовски меня заводит. Я имею в виду, что видел, так сказать, другую сторону спектра, и этот ее внутренний контраст поистине ошеломителен.
- Малдер…
- Я и не отказывался, - многозначительно повторяю я. Скалли эксперт в том, чтобы читать сказанное мною между строк, и я не сомневаюсь, что она заметит скрытый подтекст в моих словах. Я пытаюсь выдавить из себя улыбку, но она получается слабой и бледной. Боже, что эта женщина со мной делает…
Я замечаю, как в ее взгляде на миг проскальзывает опасение.
- О чем ты думаешь, Скалли? – тихо спрашиваю я, желая знать ответ, но опасаясь, что тем самым открою ящик Пандоры.
Она чуть шире распахивает глаза – едва заметно, но это весьма ощутимая трещина в ее маске вечной невозмутимости.
- Что ты имеешь в виду? – быстро спрашивает она, явно сбитая с толку прямотой моего вопроса. – Я ни о чем не думаю.
Я киваю и отворачиваюсь от нее, ощущая печаль и не вполне понимая, почему все должно быть именно так…
Миля за милей дороги остается позади, пока я веду машину на автопилоте, чувствуя, как мои эмоции сплетаются в тугой клубок. В считанные секунды мой язык оказывается связан ими…
В такие вот моменты мне тяжелее всего находиться рядом с ней и не иметь возможности избегнуть той «Скалличности», что буквально пронизывает воздух. С каждым вздохом я словно бы впитываю все больше этого – все большее ее – в себя, пока, уверен, не взорвусь от этой муки.
Я хочу ее так сильно, что, кажется, эта спонтанная боль никогда не пройдет.
Боже… А она когда-нибудь думает об этом?
Мой разум нервно отшатывается от этой мысли, предупреждая об опасности.
Я заметно трясу головой. Она слишком близко ко мне, а я, в свою очередь, чертовски близок к краю.
- Что, Малдер?
Я не могу на нее смотреть. Если я это сделаю, она все поймет. Она узнает и возненавидит меня за мою проклятую слабость, за неспособность просто принять то, что она мне дала, и забыть уже, на хрен, об этом.
- Малдер?..
- Я просто думаю и… я…м-м… - О боже. Я задыхаюсь, потому что все те слова, что я так жаждал сказать, застревают у меня в горле.
- Малдер, что? Ты в порядке?
Нет! Хочу крикнуть я ей в лицо. Я не в порядке! Но, разумеется, я не скажу ей этого. Я не могу.
- Я… м-м… просто размышлял над тем, как ты, м-м, установила эту связь в деле, - неубедительно заканчиваю я, запинаясь. Гребаный трус.
Я слышу ее вздох, и у меня руки начинают трястись от этого сладостного тихого звука.
- Вряд ли бы ты понял, Малдер, - чуть слышно произносит она.
- Чего бы я не понял? – Господи, мой голос кажется… «бездыханным», вероятно, не тот термин, который следует использовать парню, так что назову его «запыхавшимся».
Я слышу, как она разворачивается лицом ко мне, и крепче обхватываю руль руками.
- Ну, какой вопрос никто не задавал касательно мотива? – нерешительно начинает она.