— Чего это они так разоделись? — спросил я Морозова, надеясь на то, что он мне сможет чего то разъяснить, про этих пижонов.
— Так дальше ещё жарче будет, вот люди сразу и оделись в то, в чём по палубе гулять будут — авторитетно ответил он.
— А вы чего же об этом знали, что так все одеты будут?
— Ну да. Я же сюда из Нью-Йорка добирался.
— Почему же вы мне про это не рассказали? Мы бы тоже, как и все остальные оделись.
— А зачем? Они нам не указ. Пускай ходят в чём угодно. А мы будем ходить так, как нам нравится.
И ответить нечего, железная логика, но всё равно, как то не уютно себя чувствую.
Корабль, по своему внешнему виду, ничем практически не отличался от всех остальных. У него так же три мачты, труба и капитанская рубка на корме. Но всё же есть у этого экземпляра несколько мелочей, не заметить которые невозможно, и они делают это судно, более привлекательным, для плавания на дальние расстояния. В носовой части стоят деревянные шезлонги и две громадные бочки, отдалённо напоминающие маленькие бассейны, а сразу за ними, между мачтами, порядка десяти круглых столиков, с тремя лёгкими стульями, возле каждого. Казалось бы, мелочь, но сразу представляешь, как будешь загорать под ярким солнцем, в окружении прекрасных дам, которых собралось на причале не мало и пить виски, под лёгкую музыку, где нибудь на закате, под шум волны, бьющейся о борт корабля. Владельцы судна, надо так думать, сделали из своего парусника, что-то вроде круизного лайнера. И на мой взгляд правильно поступили, потому что его маршрут проходит в таких широтах, где солнце не только ярко светит, но ещё и очень сильно греет, и если будешь всё время сидеть в каюте, то вполне можешь просто сдохнуть от жары.
Заняли мы помещение под номером восемь, было оно двухместным, как и указано в купленных билетах. Располагалась каюта по середине пассажирского трюма и поэтому нам прежде, чем добраться до неё, пришлось какое-то время ждать, пока займут свои места люди, спустившиеся вниз раньше нас. Ничего нового в маленькой коморке, кроме спального места на втором ярусе, я не обнаружил. Всё тот же узкий топчан, такой же маленький стол, с двумя крохотными табуретками возле него и тусклый электрический светильник над дверью. Правда здесь имеется ещё и узкий шкаф для одежды, но он такой крохотный, что я его даже не сразу заметил.
— Да, душновато тут будет — высказался я по поводу увиденного.
— Я в Лос-Анджелес добирался в четырёхместной, вот где было душно. А здесь очень даже ничего — возразил мне Савва.
Спорить с ним не стал, только время покажет, кто из нас прав.
Первые несколько дней на корабле было более-менее спокойно, а вот потом, когда все друг с другом перезнакомились, судно превратилось в настоящий вертеп. Способствовала этому и погода, сидеть в душном трюме, особенно днем, когда столбик термометра подымался до сорока градусов в тени, было невозможно, независимо от того, какая у вас каюта. На палубе, в это время, ступить было негде, а все тенистые места занимались за ранее. Нас с Саввой Тимофеевичем спасало только то, что мы, как то незаметно для себя, примкнули к небольшой мужской компании, из семи человек, которая в первый же день плавания застолбила за собой место под мачтой, где почти весь день была тень. Конечно приходилось участвовать в дискуссиях и диспутах, ежедневно возникающих в этом коллективе, что не очень способствует безмятежному отдыху, но это всё равно лучше, чем жариться на солнцепёке или томиться в душной каюте.
Эта группа людей сформировалась по профессиональному признаку, в ней были исключительно предприниматели средней руки. Наверное, и нас с господином Морозовым они приняли к себе только лишь по тому, что отнесли к этой же прослойке. Конечно афишировать то, что у меня на Аляске имеется рудник я не стал, а вот про небольшой консервный заводик обмолвился, он скорее всего и заинтересовал моих будущих приятелей. Разговоры наши в основном крутились вокруг бизнеса, законов, кознях конкурентов и изредка переключались на дам, то и дело проходящих мимо. Но когда в быстро сплотившемся коллективе узнали, что мы с Саввой Тимофеевичем представители другой страны, в которой в настоящее время не совсем спокойно, беседы стали разбавляться ещё и обсуждением экономики, и её перспектив, в России. Мне было очень интересно узнать мнение иностранцев об этой стране и сравнить его с тем, которое имеется в моём мире. Американцы, о чём бы не говорили, всегда подчёркивали исключительность своей страны, так происходило и во время обсуждения российских проблем. Однако Россию они воспринимали, как и любую другую европейскую страну, не противопоставляя её всему остальному миру. Конечно они сравнивали её и с Англией, и с Францией, и с той же Германией, но делали это лишь для того, чтобы подчеркнуть сильные или слабые стороны обсуждаемой страны. Никакого политического подтекста в их рассуждениях я не заметил и это мне нравилось, а ещё меня поразило отношение бизнесменов к так и не прекратившейся войне, в том регионе. Они поголовно были на стороне России и не потому, что питали к ней более дружеские чувства, чем к Турции, а о того, что в их понимании страна, развязавшая военные действия, по определению не может ожидать по отношению к себе чего нибудь хорошего, от всех остальных государств планеты. Интересно мне было узнать и мнение обычных обывателей к царской династии, тем более, что обсуждением только российской здесь не обошлось. Перемыли косточки всех королей и царей, которых в Европе имелось предостаточно. Да что там предостаточно, практически не было такой страны, где бы у власти не находились царствующие особы. Так вот, моим американским друзьям казалось, что именно это поможет США опередить, в развитии, все остальные страны, старого света, так как по их твёрдому убеждению монархия только тормозит экономику и не даёт развиваться капиталу. Своё мнение я, в этих разговорах, практически не высказывал, потому как оно ещё не сформировалось, ввиду отсутствия у меня достаточного количества информации, а вот Савва Тимофеевич во всю бился за царя батюшку. По его мнению, лишь единоначалие и передача власти от отца к сыну, способны удержать страну от метания от одного края пропасти к другому. Судить о том, кто из спорщиков более прав, мне сложно, потому что доводы тех и другого были очень весомыми. Думаю, что смогу выработать своё мнение, только после того, как поживу какое-то время в обсуждаемой стране, хотя гарантировать того, что оно после этого будет верным, не могу.