После того, как стал понимать английский, делать мне этого почему то совсем не хотелось.
— Интеллигент хренов… твою мать! — не сдержался всё таки я.
Возвращаться в город было реально страшно. Не знаю сколько конкретно я просидел рядом с сопевшим в две дырки Висяком, в том месте, где закончился мой рекордный забег, но мне показалось, что очень долго. Встать и покинуть это убежище меня заставила лишь мысль о том, что если я не получу сегодня у полицейского подорожный листок, то никогда не смогу покинуть это проклятое место и умру здесь в страшных муках, так и не раскрыв тайны своего странного преображения.
— Пошли псина! Что толку тут валяться? Никто же не придёт и не расскажет, чего со мной приключилось, да и тебя, кроме меня, кормить тоже никто не станет — сказал я своему верному другу, погладив его огромную голову.
Получилось, что вышел я как раз на те улицы, где вчера так и не побывал. Пожалуй, до посещения причала, с англоязычными людьми, я бы сильно удивился тому, что увидел здесь. Но после того, чего со мной там произошло, меня уже ничего не удивит и ничего не напугает. Я попал в совершенно другой город, абсолютно не похожий на тот не ухоженный, серый и безалаберный, в котором гулял, ел и спал, половину вчерашнего дня, всю ночь и раннее утро, сегодняшнего. Сначала подумал, что рехнулся окончательно, но на расстоянии примерно метров ста пятидесяти, на соседней улице, виднелись бревенчатые дома, к ним мы с Вислоухим и припустили. Нет, ничего странного, на этот раз, со мной не произошло. Вчерашний город был на месте, никуда не делась его серость и грязь, и нисколько не изменились люди, которых на улице было так же не много.
— И что это всё значит? — озаботился я вопросом, который в последнее время стал основным для меня.
Что это за город такой, в котором часть улиц, своим видом, похожа на заброшенное село, с попыткой создать в нём что то на подобии городских окраин, а вторая выглядит так, как будто там собрались снимать помадно конфетный сериал, про ковбоев.
Я не скажу, что на этой улице, во всяком случае в начале её, всё было безупречно, совсем нет. Мой взгляд выхватывал из действительности такие же деревянные дома, правда наружные стены их, в основном, обиты не очень широкой рейкой, выкрашенной, как правило, в белый цвет. Количество окон, почти во всех строениях, также не превышало трёх, но их рамы были узкими и высокими, что придавало постройке, какой то более цивилизованный вид. Дорога так же была обычной, грунтовой и кое где имела даже глубокую, но не широкую колею, оставленную, наверное, телегами и повозками. Однако люди здесь по дороге без дела не шатались, они спокойно шли по деревянным тротуарам, аккуратно постеленным возле домов, не опасаясь замарать обувь или вляпаться в лошадиное дерьмо, которого здесь так же хватало. Одежда на них, кстати, была на много приличнее, чем на тех, с кем мне пришлось пообщаться вчера. Нет она у них не такая яркая, как на людях, сходивших с палубы корабля и даже кое у кого не много не чистая, но таких раздолбаев, как я, здесь не наблюдается. Так что на нас с собакой смотрели косовато, но замечаний никто делать не пытался, скорее всего из другой части города, в эту, в гости захаживают. Отличий между городскими районами заметил ещё не мало, но главное заключалось в том, что здесь все поголовно говорили на чистом английском языке, а если быть до конца точным, то, скорее всего, на американском.
Мне, если честно, было плевать, как и кто на меня, смотрит. Нет, я себя не отношу к тем людям, которые считают, что если они никого из окружающих не знают, то и выглядеть можно, как угодно. Отнюдь, я бы с удовольствием вышел на улицу не знакомого мне городка, в приличной одежде, но её, в данный момент, у меня к сожалению, нет.
Мысли об отсутствии в моём распоряжении нормальной одежды, почему то как раз совпали, с возникшей перед глазами вывеской, естественно на английском, «Одежда для мужчин». Висела она на домике с двумя узкими окошками и такой же не сильно широкой дверью. Однако по длине, это строение, отличалось от многих виденных мной ранее, она у него была никак не меньше двадцати метров. Одно это заинтриговало и поспособствовало тому, чтобы посетить сей, необычной формы, магазин. А какого чёрта, почему бы и не зайти, не присмотреться бы, так сказать к товару? За просмотр здесь, наверное, так же, как и везде, денег не возьмут.
— Висяк, жди. Я не на долго — предупредил я собаку и вошёл в здание.
Наличие двух узеньких окошек на фасаде и какая то уж очень запредельная длина дома, внутри уже не казались такими необычными и странными, потому что попав в него ты понимаешь, сделано здесь всё разумно и так, чтобы было удобно покупателям. С одной стены, той которая от меня находилась по правую руку, стояли стойки, с висевшим на них товаром и узенькие шкафы, метра под два высотой, с множеством полок, которые занимали предметы мужской одежды. А другая стена состояла из ряда узких окон, расстояние между которыми не превышало метра, что позволяло помещению быть светлым, а хозяину, наверняка, хорошо экономить на электричестве, которого, кстати, я тут до сих пор не видел. Ну во всяком случае на свечи он точно тратился на много меньше, чем хозяева ресторана, где меня вчера кормили.