— Что вам предложить? — спросил работник магазина, на ломанном русском языке.
Ну да, всё как везде, встречают по одёжке.
— Сэр, я зашёл прицениться, а если что то выберу, то возможно и купить — ответил я ему, на чистейшем английском языке.
— Простите меня ради бога, сэр! Я подумал, что вы один из тех, с соседней улицы. К сожалению, меня ввёл в заблуждение, ваш не очень респектабельный наряд.
— Дорожная неприятность, знаете ли. Так что пришлось надеть на себя то, что дали.
— Да, да. Конечно. Сейчас мы исправим это недоразумение. Желаете что то конкретное или? — выжидательно глядя на меня, спросил продавец мужской одежды.
— Даже сразу так и не могу сообразить, на чём бы остановиться, — медленно поворачиваясь из стороны в сторону и делая вид, что рассматриваю товар, произнёс я, и не много выждав добавил. — Видите ли, я сейчас не много ограничен в средствах, поэтому…
Я так же не договорил фразу, дав возможность собеседнику самому додумать её.
— В таком случае осмелюсь предложить вам беспроигрышный вариант — уверенно заявил он и пошёл в сторону одного из шкафов.
Буквально через минуту он принёс мне комплект джинсовой одежды, изготовленной из материала классического, синего цвета.
— Вот то о чём я говорил. Одежда ковбоев и золотоискателей. Прошу вас примерьте. Проходите за ширму. Здесь у нас стоит великолепное зеркало, привезённое из самого Нью-Йорка — отдёрнув плотную занавеску, в дальнем углу зала, сказал продавец.
— Благодарю вас конечно, за предложение, но хотелось бы уточниться по стоимости.
— Простите, совсем из головы вылетело. Джинсы — доллар сорок девять центов, куртка — доллар семьдесят девять центов и великолепная рубаха, всего за доллар двадцать девять центов.
— К сожалению, я навряд ли смогу это у вас купить, у меня в наличии только российские рубли — глядя на действительно не плохой товар, разочаровал я продавца.
— Это не станет препятствием на пути вашего решения приобрести что либо в нашем магазине. У нас рубли принимаются к оплате наравне с долларами — радостно заявил мне, улыбающийся мужчина.
— А по какому курсу, они у вас принимаются? — спросил я его.
— Извините не понял вашего вопроса?
— Меня интересует сколько всего я буду должен вам рублей, за предложенный товар? — выкрутился я.
— Сейчас подсчитаем — ответил он, вытащив неуловимым движением огромные счёты из-под прилавка. — Это единственное устройство, которое мы позаимствовали у русских. Знаете, если в нём разобраться, то не такое оно и убогое, как выглядит с первого взгляда.
Покидав костяшки на счётах, продавец выдал мне окончательную цифру:
— Это вам обойдётся в четыре рубля пятьдесят семь копеек. С учётом скидки, специально для вас, ровно четыре с половиной рубля.
Это я не плохо зашёл! Наконец то наш деревянный стоит столько же сколько и американский доллар. А что не так здесь и плохо, как по началу показалось, может мне в этом месте и понравиться ещё. Сказал бы только кто, где я, на самом то деле.
— Что же такой суммой я располагаю. Действительно примерить что ли, всё что вы принесли?
— Конечно! Сами увидите, как одежда меняет внешний облик человека.
Кому ты говоришь дядя, а то я без тебя этого не знаю.
Взяв шмотки и задёрнув занавеску, стал скидывать с себя барахло, которое мне и самому уже порядком надоело. Оставшись в родных плавках, всё таки найденных на заимке, взглянул на своё отражение в зеркале и замер, от увиденного там.
— Извините, у вас там всё хорошо? — вывел меня из ступора вопрос продавца, минут через пять, после моего захода в примерочную.
— Похоже на то, что теперь да — ответил я ему, не в силах оторвать глаз от своего тела в зеркале.
На ум приходило только одно сравнение. Вот если кто нибудь, на том корабле, который я утром видел, взял бы да и поменял все пеньковые канаты, на стальные. Какое бы произвела впечатление, эта подмена, на окружающих? Правильно, неизгладимое. Вот и у меня сейчас оно точно такое же, от увиденного в зеркале. Нет я не стал похож на бодибилдера, и моя мышечная масса не выросла в разы, но они, эти самые мышцы, стали действительно стальными, да по мне сейчас можно анатомию человека изучать. На мне нет ни грамма жира, всё торчит и бугрится, я даже представить себе не мог, сколько мышц у мужика может быть.