Том так просто все это не оставляет. Он проверяет всех обитателей дома несколько раз, не бережет сил и копается, лазает по сознанию приближенных, а также в мыслях своей преданной магглорожденной.
Гермиона справляется с задачей превосходно. По-прежнему выглядит в глазах Повелителя слепо преданной и покорной. После этого инцидента глаза Грейнджер становятся какими-то другими, и Том ловит себя на мысли, что налюбоваться на них не может.
Она становится безжалостной, холодной, ледяной блеск карих глаз теперь даже вынуждает некоторых пожирателей зябко ёжиться. Повелитель в восторге от таких перемен. Терпение, как известно, всегда вознаграждается.
Он пребывает в восхищении от того, в кого превращается эта магглорожденная.
Северус также замечает эти перемены, однако заговорить с утра не решается, дает ей возможность переварить все это, подумать. Ближе к вечеру она сама к нему приходит, молча поднимается по ступенькам из туннеля и садится на стол, подложив ладони под бедра.
Когда Темный Лорд не блуждает по ее мыслям, она может думать только об одном: как выйти отсюда живыми. Им всем, не только ей одной. Она думает о Северусе, Пэнси, Нарциссе и Лайзе. Она думает обо всех людях, которые что-то для нее значат.
И очевидная возможность выжить кажется теперь единственной.
Она озвучивает ее Северусу после долгого молчания спокойным голосом, почти будничным тоном, глядя прямо в глаза. Мужчина скрыть ужаса от услышанного не может. У него вообще ее идея в голове не укладывается.
Он даже на смертном одре не смог бы подобное ей сам предложить.
— Северус, я всегда буду в опасности, — не пытается его успокоить Гермиона. — Мы оба в опасности каждую чертову минуту.
— Ты не понимаешь, о чем говоришь, — все еще не может поверить Северус.
Гермиона слезает со стола, направляясь к нему.
— Это наша единственная возможность выйти отсюда живыми, — старается объяснить она. — И, главное, моя, — кладет она руку себе на грудь, — я иначе границ Мэнора никогда не покину, — смотрит Гермиона ему в глаза, — я должна официально присягнуть ему на верность.
Северус раздраженно вздыхает. Злость вспыхивает под кожей.
— Это самый настоящий бред, — цедит он. — Ты не станешь одним из пожирателей. Я не позволю тебе сделать этого с собой!
— Мне иначе не выжить, — твердо, но тихо произносит она.
Северус чувствует, как дрогнули колени.
— Он убьет тебя, — старается сказать это грубо Северус, но голосовые связки подводят.
Выдают его чудовищную тревогу.
— Если я об этом заикнусь — убьет, — соглашается она. — Не раздумывая.
Северус внимательно смотрит ей в глаза, слегка распахнув губы, и прищуривается. Черт возьми, она действительно думает не просто на шаг вперед, а на целую милю.
— Ты предлагаешь…
— Да.
— Самоубийство, — пылит Северус. — Он и слушать меня не станет о том, чтобы принять в свои ряды…
Северус неожиданно замолкает, проглотив остаток предложения. Гермиона скрещивает на груди руки и подходит к нему вплотную, чуть запрокинув вверх голову. Они молча сверлят друг друга взглядами несколько секунд.
— Хотел назвать меня грязнокровкой? — негромко интересуется она.
Старые шрамы в груди Северуса неожиданно начинают болеть. Он смотрит Гермионе в глаза. Откровение срывается с языка само собой:
— Такой ошибки я больше не совершу.
Гермиона знает, что он говорит правду. Знает, что он ей не лжет. Она верит ему. Верит и по-прежнему испытывает к нему чувства куда глубже тех, о которых она может сказать вслух. Только скрывать она их научилась лучше, да и он тоже.
Она тянется рукой вверх, касается контура его лица пальцами, проводит ими по его щеке, чувствуя гладко выбритую кожу. Северус смотрит на нее сверху вниз, и его сердце болит от того, что она предлагает. Ничем хорошим это не может закончиться.
— Это самоубийство, — негромко повторяет он и ловит ее пальцы, мягко сжимая в ладони.
Гермиона смотрит ему в глаза открыто и прямо.
— Другого выхода нет, — шепчет она. — Он назначил дату начала войны на двадцать девятое мая, я выйду отсюда вместе с тобой с меткой на руке, — сглатывает Гермиона. — Или останусь в одной из ям лабиринта. Середины не дано.
Северус не может оторвать от нее взгляда, поражаясь всему, что она говорит. Поражаясь тому, что все это правда. Мужчина снова сжимает ее ладонь, которой она касается его лица. Как же мало на все времени. Мерлин, как же мало.
— Тебе достаточно сказать ему о том, как сломается Гарри, если узнает, что я перешла на другую сторону, — приводит самый весомый аргумент Гермиона.
Северус пораженно кивает.
— Это… ход хороший, но…
— Нет у нас времени на «но», — прерывает его Грейнджер. — Надо действовать, в противном случае действовать будут за нас.
И она смотрит на него тем самым взглядом, который научилась скрывать за пределами границ их маленького мира. Северус кивает, притягивая ее к себе, и этот поцелуй получается настолько отчаянным и горьким, словно в него она вкладывает всю боль, которая скапливается в ней за последние сутки.
Через несколько часов Северус стоит возле двери в покои Повелителя и старается собраться с мыслями.
Идея безумная, отвратительная, сумасшедшая и крайне опасная. Все равно, что шагать по лезвию острой бритвы босыми ступнями над пропастью. Даже если ты перейдешь с одного берега на другой, ноги все равно будут кровоточить от страшных открытых ран.
Он поднимает кулак и три раза стучит.
Наступая на лезвие.
— Войдите, — слышится по ту сторону.
Снейп открывает дверь и тут же почтительно кивает, склонив вниз голову.
— Повелитель, — учтиво произносит он.
— Северус, — растягивает губы в улыбке Том. — Какой приятный сюрприз видеть тебя. Проходи, — указывает он рукой на кресло напротив.
Снейп входит в комнату, закрыв за собой дверь, и садится в кресло, опуская ладони на ручки. Возле ног Повелителя извивается гигантская змея, Том гладит ее по голове, проявляя ласку к единственному живому существу.
От этого зрелища кровь стынет в жилах.
— Ты хотел о чем-то поговорить со мной, Северус? — продолжая смотреть на Нагайну, интересуется Том.
Снейп держит лицо бесстрастным, наблюдая за тем, как расслабленно ведет себя Том. Темный волшебник оборачивается, бросая взгляд в окно. Северус многое бы отдал, чтобы знать, что у него на уме. Мужчина наполняет легкие воздухом.
— Повелитель, я…
— Как прекрасна сегодняшняя ночь, — внезапно начинает он.
Северус замолкает на полуслове. Перебивать Повелителя никогда не входит в его планы. Том позволяет Нагайне спуститься с колен, и гигантская змея ползет в другую часть комнаты, начиная сворачиваться кольцами и посматривать глазами-щелками на гостя своего хозяина.
— Луна особенно завораживает меня в мае, — поднимается он с места, направляясь к окну. — Она кажется ярче, ближе к земле, чем обычно, — возводит Том глаза в небо, — дарит свой ледяной свет глубокой ночью и не исчезает днем.
Темный Лорд завороженно наблюдает за белоснежным диском в ночном небе.
— Днем она по-прежнему остается на небе, вот только выглядит как невзрачная тень солнца, — хмыкает он. — Звезды, которая из раза в раз ее затмевает.
Северус хмурится, совершенно не понимая пока, к чему он ведет.
— Повелитель…
— Однако ночью солнце не может помешать луне, — продолжает он свой рассказ. — И на деле ее сила кажется всеобъемлющей. Беспрестанной, — на придыхании произносит он. — Это напоминает мне одного человека, — вскидывает он руку, сжимая пальцы. — Человека, который тоже вечно находится в тени солнца.
Том оборачивается, глядя на внимательно слушающего его слугу.
— Наша гостья, — проливает свет на все вышесказанное Темный Лорд. — Мисс Грейнджер. Я наблюдаю за ней с момента ее прибытия сюда, Северус, и ее преображения приводят меня в восторг.
Снейп сидит ровно и неподвижно. Ни один мускул на его лице не выдает, как его поражает услышанное. Северус идет сюда поговорить о Гермионе, но Темный Лорд сам начинает о ней говорить. Уму непостижимо. Грейнджер справляется со своей ролью просто неподражаемо.