Гарри видит, как вдалеке мужчина в фетровой шляпе подает свои документы проводнику, и тот их проверяет. Поттер набирает в легкие воздуха.
— Профессор!
Его голос утопает в последнем гудке машиниста. Проводник указывает последнему пассажиру на лестницу, ведущую в вагон, и тот уже поднимается, но в последний момент оборачивается, и Гарри дар речи теряет. Он так похож на профессора Снейпа!
Нелепые накладные усы и черные кожаные перчатки, скрывающие всегда открытые белые запястья, могут обдурить кого-нибудь другого, но уж точно не Гарри!
Фетровая шляпа исчезает в вагоне, и проводник взбирается на ступеньку, помахав рукой другому. Поезд дергается мгновением позже. Гарри заторможено смотрит на последний вагон и тяжело, часто дышит.
Сердце начинает биться сильнее. Слова пожилого почтальона внезапно всплывают в сознании.
«Уедет один поезд — не беда! Приедет другой!»
Гарри чувствует, что почти задыхается. Он сгибает руку и бросает рассеянный взгляд на книгу по символизму. Снова открыв форзац, он смотрит на аккуратный почерк Гермионы и проводит по буквам подушечками пальцев.
Скользнув вдоль страниц, Гарри чувствует ребром ладони что-то острое. Чуть повернув книгу, он замечает торчащую снизу закладку. Схватившись за нее, волшебник открывает книгу на определенной странице, и в глаза сразу же бросается обведенный красными чернилами заголовок.
Равноденствие.
Гарри опускает пальцы на страницу, начиная бегло штудировать взглядом строчки.
«Выбирая меньшую из двух зол, следует помнить: во имя баланса требуется жертва. Равноденствие уравнивает время дня и ночи, чтобы закрыть один этап жизненного цикла и начать совершенно новый.
Осень является завершающим этапом цикла времен года. Весной он начинается вновь. Все для того, чтобы к концу года закольцевать процесс и снова начать все сначала. Осеннее и весеннее равноденствие — ворота цикла.
Смерть во имя жизни циклична — это аксиома Вселенной. Смерть символична.
Она лишь временна»
Гарри широко распахивает глаза и прерывисто вздыхает, глядя перед собой. Подушечки пальцев, которыми он касается страницы книги, обжигает странное тепло и импульсом взрывается в сознании.
Поттер замирает, когда реальность перед ним подергивается голубоватой дымкой, постепенно преобразовываясь в картинки из прошлого. Перед глазами возникают образы из плоти и крови.
— Как оно работает? — вертит Гермиона в руках маленький предмет, напоминающий плоский гладкий камень.
Северус вынимает руки из карманов.
— Точно бомба замедленного действия, — подбирает он слова. — Он растворится в желудке, и это постепенно остановит все жизненные процессы в организме.
Гермиона встревожено сглатывает.
— Что-то вроде… Самоубийства? — осторожно спрашивает она.
Северус чуть дергает бровью.
— И да, и нет, — неоднозначно отвечает он. — У самоубийства нет обратной дороги, а эта магия способна сделать то, что в обычном мире считается невозможным, — он смотрит ей в глаза. — Она способна обмануть смерть.
Машинист дает финальный гудок с такой силой, что провожающие затыкают уши, но Гарри этого даже не слышит, продолжая шокировано смотреть перед собой. Одна дымка растворяется и сменяется другой.
— Он захочет увидеть, как ты совершаешь убийство, — сидит Северус на столе, скрестив на груди руки. — Только так ты заручишься его преданностью, это даже не подлежит обсуждению.
Гермиона взволнованно вздыхает.
— Я сделаю так, чтобы его выбор пал на мисс Турпин, — обещает Северус. — Как ты и хотела. Мы заберем ее с собой, ― мужчина вздыхает. ― И верни мне палочку. Том лично должен отдать ее тебе в момент свершения акта преданности.
Гарри трет лицо ладонью, чувствуя, как подскакивает пульс. Мысли в хаосе, но постепенно все они выстраиваются в цельную картину. Воспоминания снова меняются.
— Не забывай, твой разум должен быть сосредоточен на настоящем, — напоминает Северус, — даже краем мысли не касайся плана. Темный Лорд буквально снимет апартаменты в твоем сознании после того, как подарит тебе метку. Думай о том, как тебе стыдно, как тебе жаль, как тебе горько. Играй свою роль до конца. Все, как мы отрабатывали.
Гермиона уверенно кивает.
— Ладно, — нервно пожевав нижнюю губу, она снова поднимает на Северуса взгляд. — Лайза справится?
Северус нетерпеливо вздыхает.
— Не просто должна — обязана, — строго произносит Северус. — У нее нет выбора. Лишь бы не переиграла, — чуть тише добавляет он.
Гермиона обхватывает предплечья пальцами, чувствуя, как по коже бежит холодок.
— Иллюзия сделает своё дело, — уверенно произносит он. — Ей следует лишь вовремя проглотить предмет.
Гермиона начинает наворачивать круги по комнате.
— Что мне сказать? Какое заклинание? — задумчиво спрашивает она. — Я правильно понимаю, что иллюзия покажет всем им непростительное?
Северус кивает.
— Верно, — соглашается он. — Ты можешь использовать любое базовое защитное, чтобы со стороны мисс Турпин была реальная отдача. Петрификус тоталус вполне подойдет.
Гермиона нервно покусывает подушечку большого пальца, продолжая ходить по комнате.
— Она сказала, что может положить между челюстями сухие макароны, чтобы хруст от удара стоял на всю камеру, — внезапно остановившись, вспоминает она.
Северус морщится.
— Театральность ни к чему, — довольно строго произносит он. — Делаем все так, как было запланировано.
Грейнджер согласно кивает.
— Хорошо.
Гарри утирает покрывшийся испариной лоб, тяжело дыша. Широко распахнутые глаза волшебника по-прежнему смотрят куда-то сквозь толпу снующих провожающих. Следующий образ вспыхивает перед глазами.
— Империус, — снова переспрашивая, повторяет Гермиона, сидя на столе. — И после этого пускаю в ход иллюзию, верно?
Северус делает большой глоток черного горячего чая.
— Да, — наконец отвечает он. — Лестрейндж должна прийти в твои покои раньше него. Ты здорово ее раззадорила за последние месяцы, последняя капля должна быть за ужином. Нужно сделать что-то такое, чтобы твоя выходка окончательно ее завела.
Грейнджер фыркает, когда Северус подходит к ней ближе.
— Усилий прилагать не придется, нутром чую.
— Не расслабляйся раньше времени, — просит ее Северус, внимательно глядя в глаза. — Это не шутки. Ее ревность ее и загубит, но не радуйся раньше времени и, прошу тебя, будь осторожна.
Гермиона сцепляет пальцы на его мантии и тянет к себе, вытягивая шею.
— Ладно, — шепчет она ему в губы, прикрыв глаза.
Гарри слышит собственный стук сердца в глотке, но тщетно пытается его сглотнуть. Картинки все бегут перед глазами, выстраиваясь в правильном порядке.
— Помнишь, что следует сделать, когда он войдет? — спрашивает Северус, надевая брюки.
Гермиона вытаскивает волосы из-под ворота, начиная застегивать пуговицы на платье.
— Если придет раньше положенного — затаиться и не дышать, — вспоминает она.
Северус берет из-под темного бюро брошенный наспех ремень.
— Это маловероятно, разумеется, но все же будь готова, — просит он, начиная застегивать ремень. — По идее, эффект взорвется внутри тебя намного раньше. Замедлит все процессы, они застынут, ты сама уже все знаешь.
Гермиона поднимает голову, сдувая прядь волос и продолжая копошиться с пуговицами.
— Что я буду чувствовать в этот момент? К чему мне следует быть готовой?
Северус берет с пола рубашку, накидывая ее на плечи.
— Ты просто уснешь, — наконец отвечает он. — Только забудешь, как нужно просыпаться.
Гермиона вдруг замирает, так и не вдавливает пуговку в петлю. Она поднимает на Северуса взволнованный взгляд.
— А миссис Малфой? — негромко спрашивает она. — Она знает обо всем этом?
Северус замолкает на какое-то время, глядя куда-то вниз, словно собирает воедино цепочку недавних мыслей, а затем поднимает на Гермиону взгляд, отрицательно покачав головой.
— Нарцисса должна все узнать позже, я все дам ей понять и предоставлю инструкции перед наступлением, когда у Темного Лорда больше не будет времени копаться в мыслях пожирателей, — наконец произносит он. — Это защитит ее в момент, когда все произойдет, Том не сможет пробиться в ее мысли. Скорбь станет ее блоком. Твой образ не даст ему пройти дальше.