Корвин на пару секунд прикрыл лицо рукой, а затем встал с дивана и что-то прошептал, что не расслышал Лео.
В руке парня появился красный термос с двумя белыми чашками без рисунка.
Полуаватар поставил их на журнальный столик, и открыв термос, налил малиновую жидкость в обе чашки.
Жестом пригласив отца пригубить напиток, Корвин отозвался:
— Всё осталось в прошлом. Извини, что вспылил, как подросток, просто не люблю, когда мои вещи трогают.
— Но как ты телепортировался как хранитель? — поинтересовался мужчина, который сначала и не знал, что именно ему спросить у парня, настолько он оказался сбит с толку.
Он всё ещё разглядывал взрослого сына, отчего последнему слегка было не по себе.
— О, всего лишь любопытный трюк. К тому же я насмотрелся на вашу небесную телепортацию с детства, — поведал полуаватар.
— Я бы никогда так с тобой не поступил, — высказался Лео, не трогая чашку. — Мы с Пайпер не дали бы согласия на то, чтобы на тебя одели ошейник и сковали магию.
Казалось, что парень втянул воздух сквозь зубы, но тут же успокоился.
— Дело прошлое. Ты пей чай, это хороший сорт, помогает собраться с мыслями, — посоветовал Корвин и первым отпил из чашки.
— Расскажи, что с тобой случилось, — попросил мужчина.
— До или после того, как я явился сюда? — вопросом ответил полуаватар. — Извини, но это закрытая информация.
— Я хочу знать о тебе… И я так понял, что у меня на одного сына больше… — попытался отшутиться Лео, хотя всё ещё пребывал в шоке.
— Не только, — Корвин дождался пока отец сделает осторожный глоток лесного чая с малиной, красной смородиной и мятой, и продолжил. — Технически у тебя четверо сыновей сейчас в этом измерении, включая Криса и Вайета.
Есть моя младшая версия семнадцати лет и я…
Потрясённый Лео поставил чашку на стол.
Ему нужно было время, чтобы переварить информацию о том, что у него есть ещё дети от Пайпер.
Корвин прекрасно это осознал, судя по его прищуренному взгляду, он будто знал наперёд, что собирается предпринять хранитель.
— И где он, другой ты? Я что-то могу сделать и для тебя? Нет, я должен…
— Прости, что втянул, но я — взрослый человек, сам справлюсь… Ничего ты не должен, папа, — сказал его сын и шевельнул рукой, подойдя к хранителю почти вплотную.
Лео поднялся с кресла, словно обнять сына, но замер на месте, а термос с чашками пропали из комнаты.
— Только вернуться к Старейшинам, и забыть обо мне и Тори, — глаза полуаватара вспыхнули зелёным.
Корвин менял пространство, стирая о себе малейшие воспоминания, как и о том, что явился в облике Криса.
Он заменил их тем, что отец собирался на зов сил Добра, но по пути заскочил домой за забытым фотоаппаратом.
Просканировав память отца, Корвин опустил руку ему на плечо, чуть сжал на прощание.
Его глаза перестали светиться, в них промелькнуло сожаление.
— Я думаю, что ты бы так не поступил, папа. Ты из этого мира, возможно, сражался бы за меня до конца, — признал это Корвин и вздохнул. — Но, по-настоящему, мы не узнаем этого никогда…
Парень телепортировался в зелёных искрах, полыхнув синим туманом.
После его исчезновения, Лео разморозился, взял фотоаппарат с тумбочки, и перенёсся наверх, в Небесную Обитель.
***
— «Проклятая чародейка…» — мысленно поносил девушку Захари.
Из-за неё он оказался в безвыходном положении.
Он не мог попросить помощи у Себастьяна, ведь это означало проявить слабость перед Подземным миром.
А слабость никогда не прощалась.
И теперь ему приходилось прятаться по углам переулка, пока он не вернётся в комнату отеля, шарахаться чуть ли не от каждой тени, как когда-то в прошлом, когда мать оставила его в монастыре…
Ему было нечего предложить тёмному колдуну.
— Или есть что? — он вынул из-за пазухи рог.
За каменной стеной с садом, откуда возвышались подсолнухи и уютным домиком, где прятался Захари, раздался плач маленького ребёнка.
— Заткнись! — прошипел парень, которого раздражали именно крики детей.
Он почувствовал боль маленькой пятилетней девочки, которая ударилась коленкой. Она поразила его, точно как своя собственная, и неожиданно корзинка с бельём, которая стояла на балконе, слетела вниз.
Парень пнул её и задумался.
Он прислушался к своим чувствам, и проломил телекинезом мостовую.
Ему определённо стало легче.
— «Да, чужая боль делает меня сильнее… Я нашёл свой источник силы. Надо будет поблагодарить чародейку посмертно и за проклятие…»
Его взгляд вновь стал жёстким.
— «Когда я её найду, то никакие силы её не защитят…»