Бразилец поднялся, и Феликс втянул голову еще больше, уже с испугом следя за своим шефом.
– У тебя мозгов нет! – заорал Ваганов. – Неужели ты думаешь, что я подумал на тебя? Ты совсем уже выжил из ума? Или я позвал тебя, чтобы обсудить с тобой, как ты меня предал? Или ты меня тоже считаешь кретином?
Феликс наконец понял, что никто его обвинять не собирается и Ваганов беспокоится совсем по иному поводу. И поэтому он стал медленно распрямляться.
– Что ты кричишь, – сказал он примирительным голосом, – я уже понял, что ты на меня не думаешь. Сядь и спокойно расскажи, что ты хочешь сказать.
Ваганов тяжело вдохнул воздух, так же тяжело его выдохнул, немного успокаиваясь, и снова сел на стул. Феликс прошел на кухню, принес ему стакан воды, которую тот залпом выпил.
– Успокоился? – уже добродушно спросил Викулов. – А теперь наконец объясни, что ты хочешь сказать. Только не ори и не ругайся. Что там случилось?
– Мы с тобой вдвоем знали об этой группе, – уже совсем тихо сказал Ваганов. – Только мы вдвоем. Если тебе это приятно, то у меня даже мысли не было, что ты мог меня сдать.
– Спасибо, – удовлетворенно кивнул Феликс, – хоть так порадовал.
– Но группу взяли, – жестко напомнил Ваганов, ‒ значит, ее уже ждали.
– Я тебя не понимаю. Ты сам говоришь, что об их возвращении знали только мы с тобой. Точное число и место. И никто, кроме нас, об этом не знал. Тогда получается, что если не я, то ты сдал эту группу. А я в это тоже не верю, если тебе приятно это слышать.
– Помолчи, – махнул рукой Ваганов, – сейчас не время обмениваться комплиментами. Я говорю о другом. Эту группу ждали. Все дни и на всех направлениях. Понимаешь, в чем дело? Их именно ждали.
– Понятно, что ждали. Но откуда они узнали о том, когда эта группа будет возвращаться?
– Вот в этом все и дело. Значит, ждали все дни и на всех направлениях, – пояснил Ваганов. – Ты представляешь, какие силы были задействованы? Восемь дней в пяти местах, откуда могла проходить группа. Сорок засад. Сорок, Феликс, это тебе не шутки. Получается, группу следовало не просто ждать, ее нужно было остановить и уничтожить. Сорок засад могли организовать только люди, которые должны были во что бы то ни стало взять эту группу. Понимаешь теперь, о чем именно я говорю?
– Да, – немного растерянно произнес Викулов. Он не хотел признаваться, что еще не совсем понимал, о чем именно идет речь, но уже осознал, что ни его самого, ни себя Ваганов не собирается ни в чем обвинять.
– Им нужно было показательно уничтожить группу Старика, – продолжал Ваганов, – чтобы не пропустить конкурентов, ведь за два дня до этого благополучно прошла в другом месте группа, которая работает на Отшельника.
Он говорил о Роберте Туманове.
– Им повезло больше, чем нам, – пожал плечами Феликс.
– Еще одна глупость, и я тебя выгоню, – снова начал злиться Ваганов. – Сиди спокойно и слушай. Его группа благополучно прошла, а наша нет. Причем организовали засаду везде, где только можно, и ждали во все дни. То есть забросили сеть, в которую должна была попасть наша группа. Для чего? Что они выиграли?
Убили Старика и еще одного человека. Арестовали двух «шестерок», которым ничего не известно. Перехватили часть груза. Мы от этого не станем беднее, хотя все равно неприятно. Но они помогли группе Отшельника, который и так все время выступает нашим конкурентом. Если бы не этот уникальный случай, я бы не обратил внимания на наш провал. Провалы случаются у каждого. Но наш случай был уникален в том смысле, что о доставке груза, вернее, о месте и времени, знали только мы с тобой.
Феликс молчал, уже не решаясь прерывать своего шефа.
– И тогда я вспомнил о двух случаях, которые произошли с нашими людьми сначала в Мурманске, а потом в таллинском порту. В обоих случаях погибли наши люди. Не будем сейчас вдаваться в подробности, кто и почему их сдал, хотя мы с тобой прекрасно знаем, что их сдавали именно люди Отшельника. Но вот в чем парадокс. Оба раза погибших выдавали за людей Отшельника. Понимаешь, в чем дело? Происходит невозможное. Убивают наших людей, причем убивают по наводке его стукачей. И погибших выдают за своих людей. Везде появляются статьи, намеки, сообщения. И Отшельник даже не опровергает эти сообщения. Тогда я себя спрашиваю, почему? Это ведь абсолютно сумасшедшая позиция. В любой войне, а тем более в такой, как наша, самое важное – нанести урон противнику. А тут происходят невероятные вещи. Убивают наших людей и выдают погибших за своих. Зачем? Для чего? Кому нужна такая непонятная слава? Обычно приписывают себе чужие победы и преуменьшают свои поражения. И тем более свои потери. Но где и на какой войне приписывали чужих убитых себе? Я начал думать. Долго думал. Вспомнил о других странностях с этим Отшельником. Он появился неизвестно откуда и сразу стал довольно известным человеком с возможностями и связями Монте-Кристо. И теперь я хочу понять – почему смерть наших людей приписывают ему. И почему нашу группу взяли, выжидая ее в засаде на всех направлениях и все дни, а его группу пропустили.