Я продолжала дрожать всем телом… Хотя дрожью это было сложно назвать. Это больше походило на колочение или даже конвульсии… Я сжала кулаки и начала громко дышать… Кажется, мне снова становилось хуже.
Платина внезапно и с безумно громким для меня треском оторвал лоскут от низа своей рубашки. Сначала я не поняла, зачем он это делает…
– Теа, смотри на меня…
– Она вся серебряная, – Золото запустил пальцы обеих рук в свои золотые волосы.
– Теа, сосредоточься. Зажмурься… – Я не среагировала. – Слышишь меня? Ну же. – Платина коснулся моего плеча. – Закрой глаза.
Как только я поняла, чего именно в эту секунду он от меня хочет, я с силой зажмурилась. В следующее мгновение я почувствовала, как на мои глаза опускается материя… Зачем это?! Я вздрогнула, но не отстранилась… Как вдруг. Почувствовав туго завязанный на уровне своего виска узел, я ощутила… Неожиданное… Облегчение.
– Не слишком туго? – голос Платины начал звучать по-другому. Как будто более чётко. Хорошо.
– Не слишком… – мой голос был странным. – Что это? Что со мной?
– Ты обращаешься в Металл, – подал беспокойный голос Золото.
– Ты всё-таки убил меня! – прежде чем я успела понять, что мой кулак взмывает вверх, он уже со страшной силой врезался в ногу Платины.
– С ней что-то не так…
– Эмоции, Золото. Это просто эмоции. С ними у всех новообращенных проблемы.
– Да я не про эмоции! Что с ней?! Что это было?! Теперь с её телом снова всё в порядке, но что с ним только что происходило?!
– Впервые вижу подобное, – голос Платины звучал обеспокоенно и одновременно крайне задумчиво. – Теа, закрой уши.
– Что?.. Зачем?..
– Просто заткни уши. И расскажи, что почувствуешь.
Я резко заткнула уши, хотя боялась того, что он просит меня об этом для того, чтобы что-то утаить от меня в разговоре с Золотом, но вдруг… Мне резко, словно по щелчку, полегчало. Стоило мне только прекратить слышать миллионы звуков.
– Мне легче! – в моём голосе продолжали проступать неестественные, металлические ноты. Я резко оторвала руки от ушей. – Мне легче с закрытыми ушами!
– У всех Металлов гиперчувствительность, – заметил Золото.
– По непонятной мне причине, у неё, очевидно, ситуация хуже.
– Что? – я так громко сглотнула, что чуть не оглохла. – Скажи, Платина, что…
Как же громко я говорю! Ведь пытаюсь тихо, чуть ли не шепчу, а перепонки всё равно разрываются…
– Для начала необходимо лишить тебя хотя бы одной из способностей восприятия мира. Это спасёт тебя от рассредоточения. С завязанными глазами лучше?
– Да! Да, лучше!
– Может ей ещё и уши мхом заткнуть? – в голосе Золота послышалась враждебность. – До Большой Земли нам ещё многие мили.
Платина молниеносно поднялся: мои волосы даже всколыхнулись от резкого движения рядом…
– Хотя бы ты успокойся, – Платина зазвучал не менее враждебным тоном. – У нас на хвосте ликторы, так что сейчас мне нянчиться с новообращённой ещё куда ни шло, но с опытным Металлом мотать свои нервы я не собираюсь.
– Если бы ты не воткнул ей клинок в сердце, нам бы в принципе не пришлось сейчас мотать нервы!
– Я не воткнул в её сердце клинок – я обратил её в Металл. Это не убийство – это спасение. И ты это прекрасно понимаешь. Так что вместо того, чтобы разыгрывать трагикомедию, можешь сказать спасибо за то, что из жалости к тебе я не обратил её в Платину.
– Из жалости ко мне?! – Золото был на грани! – Я бы тебя так не пожалел!
– Я в курсе. Если бы ты добрался до неё первым, она бы уже была Золотом.
– Я бы не… Я бы не вонзил в её сердце нож!
– Эти сказки ты можешь рассказывать ей, но не мне… – Платина стал отходить в сторону. Я резко дернулась в направлении звука его шагов. Шаги Золота сразу же стали приближаться ко мне. Теперь я дернулась в направлении их звучания. И вдруг я поняла, что осязаю на расстоянии! Я не видела, как Золото садится напротив меня на корточки, но я будто чувствовала всем своим телом ауру, исходящую от каждого его телодвижения. Металл потянулся рукой к повязке, наложенной на мои глаза. Когда он снял её, я вздрогнула и открыла глаза… По моей коже сразу же разлилась дрожь. Мои руки мгновенно засеребрились.
– Да, не стоит, – спустя пять секунд заключил он, и сразу же начал повязывать материю обратно мне на глаза.
– С тобой тоже так было? – я шептала тихо-тихо, но в моих ушах каждый издаваемый мной звук откликался громогласным набатом.
– Нет.
– А с Платиной?
– Нет.
– С Барием или с Франций?.. – мой голос предательски выдавал крайнюю степень уязвимости, в которой я сейчас пребывала. – Хоть с кем-нибудь?