Отношения наши — стабильно нестабильные. Я стараюсь о нем не думать. Он звонит мне лишь тогда, когда нужна партнерша для новой грандиозной оргии. Но… наперекор логике и скуке мы, не договариваясь, сталкиваемся нос к носу в разных частях города. Интуиция и притяжение — страшная штука: трахаться начинаем практически на месте встречи — ненадежным укрытием от посторонних взглядов служит его машина. Невзирая на ограниченность пространства, наши с Тра-Ля-Ля действия изощренные — ведь дело не в хитросплетениях тел, а во взаимодействии взглядов и вкусе слюны.
Ядвига с Коломбиной эту мою связь не одобряют. Считают ее бесперспективной и все такое прочее. Мое общение с Тра-Ля-Ля и Тру-Ля-Ля рассматривают как недостойное, противоречащее правилу поведения истинной женщины: не давать и поцелуя без подарка, — которое Ядвига безуспешно пытается мне привить. Так, наверное, проще и практичней, но зато ей никогда не узнать о том, как красиво умеет падать снег…
С каким-то очередным ухажером Ядвига сидела в дорогом ресторане. К ним подошел друг. Ему было скучно. Ядвига позвонила мне:
— Приезжай, скорее! С тобой познакомиться хотят.
— Кто?
— Один очень достойный молодой человек.
Я надела узкую юбку, блузку с большим вырезом, накрасилась. Достойного молодого человека, что для меня приготовила Ядвига, звали Женя. Невзирая на его ухоженную рожу, я возненавидела его с первых трех минут. Он был обычной богатой и развращенной скотиной. Улыбнулся самодовольно, посмотрел на меня — оценивающе: типа, а ничего себе такая — можно. Сидим. Изображаем разговор. Воображаем, что мы в чем-то умеем разбираться, например, в кино, высказываем свои плоские суждения, киваем головами. В промежутке, чтобы не было совсем кисло, я тихонько напиваюсь. И вдруг Ядвига пинает меня под столом ногой и жестом показывает, чтобы я посмотрела назад. Я оборачиваюсь. Вижу: сидят мои Тра-Ля-Ля и Тру-Ля-Ля, которых я уже лет сто не видела, с какой-то девицей. Заметили, что я обратила на них внимание, разулыбались, закивали своими одинаковыми башками.
— Вот придурки! — тихо говорит мне Ядвига.
Я отворачиваюсь. На протяжении всего вечера изо всех сил стараюсь в их сторону не смотреть.
Ядвига под каким-то предлогом уходит со своим принцем первой, нарочно оставляет меня с Женей наедине. Добрая девочка. Сидим молчим. Подливая остаток вина в бокал Женя наконец-то спрашивает:
— Ну что, поехали ко мне? Отпразднуем знакомство.
— В следующий раз, — холодно улыбаюсь я.
— А телефончик? — спрашивает Женя.
— А он тебе разве нужен?
— Ну а как же?
— Раз нужен, спросишь у Ядвиги.
— Хм, — улыбается Женя, — а ты — забавная.
— Наверное, — говорю я, краем глаза замечаю, что Тра-Ля-Ля и Тру-Ля-Ля — уходят. Украдкой смотрю им в след, и меня вдруг накрывает вселенская тоска.
— Мне пора домой, — говорю я Жене.
— Да? Что так ты вдруг заторопилась?
— Муж ждет, нервничает.
— Да? — удивляется Женя, — А Ядвига мне не сказала, что ты замужем.
— Все женщины — обманщицы, — резюмирую я.
— Хм! Ну до свидания.
«Осел!» — бормочу себе под нос, шагая по заснеженной улице. — Хоть бы подвезти предложил!» Вдруг какая-то машина тормозит рядом. Сигналит. Подхожу. Боковое стекло опускается. Кого я вижу? Тра-Ля-Ля!
— Залезай! — командует он мне.
Два раза ему повторять не приходится.
— Ну что, красавица моя? Кто это был там с тобой?
— Да так, один.
— Трахает тебя?
— Пока еще нет.
Тра-Ля-Ля лезет ко мне в вырез блузки, высвобождает мою грудь:
— Я уже и забыл, какие у тебя классные сиськи! — говорит он.
Крупные снежинки, сбиваясь в стаи, медленно, белым укутывают засыпающий город. Губы Тра-Ля-Ля клянутся мне в любви: я знаю, что это — пустой треп, но его поцелуи такие искренние.
— Кто тебя трахает, кто? — расспрашивает меня Тра-Ля-Ля.
— Да так, один красавец, с большим членом. Богатый. Умный. Влюблен в меня по уши, — начинаю врать я.
Вру правдоподобно о неправдоподобном. Вру так самозабвенно, что сама начинаю верить в существование любовника, в которого я влюблена. Внезапно Тра-Ля-Ля закрывает мне рот ладонью.
— Заткись! — говорит он.
Вырываюсь, стукаюсь головой о потолок.
— Почему? Ты ревнуешь? Ревнуешь?
Его машина стоит на обочине посреди дороги, от взглядов посторонних нас укрывает позднее время и падающий снег. Секс — похожий на любовь.
Тра-Ля-Ля отвозит меня домой. Улыбаясь просит, чтобы я завтра вечером позвонила. Едва он отъезжает, бумажку, на которой он записал свой новый номер телефона, я комкаю в руке и выбрасываю. Я знаю. Я себя уже хорошо знаю: еще сильнее втрескаться в Тра-Ля-Ля для меня — опасно.
ГУСТОЙ ТУМАН ПЕРЕД ВЕНЕЦИЕЙ
Ядвига неоднократно мне повторяла: «Чтобы регулярно, без заминок получать оргазм, над этим надо поработать!» По ее мнению (и по опыту) надо было воспитать в себе любовь и жадность к моменту, в котором находишься. Научиться концентрироваться на текущем моменте и собственных ощущениях.
Тренинги в условиях быта — просты, например, намыливая руки, смотреть, как подмокший кусочек мыла застревает на кончиках пальцев, и, ощущая склизкую мягкость, обмылок этот разминать, наблюдая, как прозрачная струя воды смывает его бесследно и только мелкие мыльные пузырьки остаются на краешке раковины еще несколько мгновений.
В прозрачный чайник, насыпая чай, смотреть, как чаинки медленно осыпаются на дно, а некоторые из-за неосторожных движений застревают на каемке отверстия. Тихой струйкой внутрь — кипяток. Звучание это не напоминает ни журчание горного ручья, ни водопад. Это тихое журчание кипятка, наливаемого из обычного электрического пластмассового чайника в стеклянный чайник для заварки, но в тот момент — нет звука красивей.
Когда чай налит и губы прикасаются к фарфоровой кромке чашки, при первом глотке свежезаваренного чая в отличие от Пруста — не впадать в воспоминания о прошедшем — ощущать прикосновение чашки к губам, вкус чая и больше — ничего.
Я пьяна. Стараюсь не шататься: тонкие каблуки моих туфель вонзаются в доски деревянной лестницы. Иду за не менее пьяным Димой. Мы познакомились с ним часа так три назад. И про себя я уже все решила. Решению этому было целых три причины: я давно не была с мужчиной, это во-первых, во-вторых, рожа Димы была смазливой, в-третьих, он был владельцем этого самого треклятого ресторана, где мы и познакомились, короче, я подумала, что вполне возможно считать, что он мне — нравится. Воображение мое пьяное и буйное уже написало приблизительный сценарий наших сегодня ночью изощренных отношений. Я, притворяясь немного смущенной, вовсю разрешала ему хватать мои лодыжки, гладить коленки. Но, вместо того чтобы завалиться с ним в постель, я почему-то тащусь по этой самой крутой лестнице, чтобы опять-таки зачем-то поздороваться с его друзьями.
Друзей этих злополучных — четверо. Так, из себя вроде бы приличные, но пьяные до неприличия — много хлестче, чем я сама. Двое дремлют. Один — опустив голову себе на грудь, второй, напротив, ее запрокинув. За это ему неплохо достается — двое неспящих — один толстый, другой худой — по очереди опускают в его приоткрытый рот маринованный огурец. Я присела на диван. Дима меня представил.
— Хор-рошая, — многозначительно сказал худой, — грудь, ноги — все в порядке.