— Не могли бы вы посвятить нас в финансовые дела вашего брата? — спросил он.
— Генри имел неплохой заработок и часть денег откладывал на черный день. Кроме того, у каждого из нас есть небольшой доход от собственности, оставленной нам отцом.
Деликатно кашлянув, Джепп спросил:
— Вы, наверное, не знаете, но… но оставил ли ваш брат завещание?
— Оставил… И я могу вам сообщить его содержание. Сотню фунтов он завещал Глэдис Невилл, а все остальное — мне.
— Понятно. Теперь…
В дверь громко забарабанили, и из-за нее показалась физиономия Альфреда. Он, выпучив глаза, уставился на джентльменов и выпалил:
— Тут мисс Невилл! Она вернулась! Спрашивает, можно ли ей войти.
Джепп кивнул, а мисс Морлей проговорила:
— Скажи, пусть войдет, Альфред.
— О'кей! — лихо воскликнул тот и исчез.
Тяжело вздохнув, мисс Морлей сказала так, точно каждое слово начиналось с заглавной буквы:
— Поистине, Этот Мальчик — Тяжкое Испытание Для Всех Нас.
Глэдис Невилл была высокая, немного анемичная блондинка лет двадцати восьми. Несмотря на сильное волнение, владевшее ею, в ней сразу угадывались живой ум и деловитость.
Под предлогом, что ему нужно просмотреть бумаги мистера Морлея, Джепп увел Глэдис в маленькую комнату рядом с камином.
Девушка все время твердила:
— Просто в голове не укладывается. Невероятно! Мистер Морлей не мог этого сделать!
И при этом настойчиво повторяла, что он ни в малейшей степени не был ни обеспокоен, ни встревожен.
— Сегодня вас вызвали, мисс Невилл… — начал было Джепп, но она его перебила:
— Да, кто-то зло подшутил надо мной! Как ужасно, что находятся люди, способные на такие поступки. Ужасно!
— Что вы хотите этим сказать, мисс Невилл?
— Понимаете, с моей тетушкой ничего не случилось. Она прекрасно себя чувствует. Когда я внезапно нагрянула к ней, она ничего не могла понять. Конечно, я обрадовалась, увидев ее в добром здравии, но, признаться, была крайне раздосадована. Послать такую телеграмму! Я же просто голову потеряла от страха!
— У вас сохранилась эта телеграмма, мисс Невилл?
— Нет, я ее выбросила, на станции, кажется. В ней было всего несколько слов: «Ночью у тетушки случился удар. Приезжайте немедленно».
— А вам не пришла мысль, что… ну… — Джепп деликатно кашлянул, — телеграмму мог послать ваш друг, мистер Картер?
— Фрэнк? Чего ради? О! Понимаю, вы хотите сказать, что мы с ним нарочно все это подстроили? Нет, уверяю вас, инспектор, ни он, ни я на такое не способны.
Она была искренне возмущена, и Джеппу стоило некоторого труда успокоить ее. И только когда он стал расспрашивать ее о пациентах, назначенных на сегодняшнее утро, она обрела прежний деловитый вид.
— Все они зарегистрированы в этой книге. Вы ее, наверное, уже видели. Я могу почти всех вам назвать. Десять часов — миссис Соме по поводу новой вставной челюсти. Десять тридцать — леди Грант, почтенная старая дама с Лаундс-сквер. Одиннадцать часов — мосье Эркюль Пуаро, он приходит регулярно… ах, вы же здесь, мосье Пуаро, простите! Вот уж действительно, я сегодня сама не своя! Одиннадцать тридцать — мистер Алистер Блант, банкир, вы, вероятно, о нем слышали: он ненадолго, так как мистер Морлей в прошлый раз уже подготовил полость, оставалось только поставить пломбы. Затем мисс Сейнсбери Сил, у нее неожиданно разболелся зуб, она позвонила, и мистер Морлей выкроил для нее время. Страшно разговорчивая особа, рот у нее просто не закрывается — и к тому же очень суетливая. Затем, двенадцать часов — мистер Эмбериотис, это новый пациент, звонил из отеля «Савой». У мистера Морлея много пациентов-иностранцев, особенно американцев. Затем, двенадцать тридцать — мисс Кирби. Она приезжает из Уэртинга[21].
Пуаро спросил:
— Когда я пришел, здесь был высокий джентльмен, по виду офицер. Кто он?
— Думаю, он приходил к мистеру Райли. Хотите, я принесу список его пациентов?
— Благодарю вас, мисс Невилл.
Через несколько минут она вернулась с книгой для регистрации больных, точно такой же, как у мистера Морлея.
— Десять часов — Бетти Хит, — начала читать мисс Невилл, — это девочка девяти лет. Одиннадцать часов — полковник Эберкромби.
— Эберкромби! — прошептал себе под нос Пуаро. — C'tait а![22]
— Одиннадцать тридцать — мистер Говард Рейке. Двенадцать — мистер Барнс. Вот, собственно, и все на сегодняшнее утро. К мистеру Райли записываются, конечно, меньше, чем к мистеру Морлею.
21
Уэртинг — морской курорт на побережье Ла-Манш, в Западном Суссексе, графстве на юге Англии.