— Стало быть, мистер Картер просто хотел поскандалить прямо на глазах у пациентов?
— Да… скорее всего. Конечно, очень глупая затея!
Пуаро пытливо посмотрел на сидящую перед ним заплаканную молодую женщину.
— Вы знали, что у Фрэнка Картера был пистолет… или несколько пистолетов?
— О нет, мосье Пуаро! Клянусь, нет! И вообще, не было у него никаких пистолетов.
Пуаро недоуменно развел руками.
— О, мосье Пуаро, помогите нам! Мне бы только знать, что вы на нашей стороне…
— Я не принимаю ничьей стороны, — решительно прервал ее Пуаро. — Потому что мне важна только правда.
Сопроводив посетительницу, Пуаро позвонил в Скотленд-Ярд. Джепп еще не вернулся, но снявший трубку сержант Беднес был хорошо осведомлен относительно имеющихся по делу Картера фактов.
Он сообщил, что свидетельских показаний, подтверждающих, что до момента покушения в Эксшеме у Фрэнка Картера уже был пистолет, у полиции пока нет.
Пуаро рассеянно повесил телефонную трубку. Отсутствие улик — это неплохо. И все же этого явно недостаточно.
От Беддеса Пуаро узнал и о том, что Картер упорно повторяет, что его наняла Секретная служба. Его якобы снабдили деньгами, рекомендательными письмами, подтверждающими его профессиональные качества, и велели обратиться к старшему садовнику, мистеру Макалистеру, — просить места.
Он был обязан слушать, о чем говорят другие садовники, и, прикинувшись немного «красным», выяснить их политические симпатии. Инструктировала его женщина. Она представилась агентом ку аш пятьдесят шесть и сказала, что ей его рекомендовали как убежденного антикоммуниста. Узнать эту женщину он вряд ли сможет, так как беседовали они в полутемной комнате. Помнит только, что она рыжеволосая, с сильно накрашенным лицом.
Пуаро тяжело вздохнул. Опять что-то в духе Филлипса Оппенгейма.
Однако мистер Барнс, которому Пуаро все это изложил, подтвердил, что такие вещи случались, и не раз.
С вечерней почтой принесли письмо, которое повергло знаменитого сыщика в еще большее волнение.
Дешевый конверт, адрес надписан неустоявшимся почерком, штамп почтового отделения в Хартфордшире[83], отметил про себя Пуаро, вскрывая письмо:
«Дорогой сэр,
надеюсь, вы меня извините, что я вас побеспокоила, но я очень тревожусь и не знаю, что делать. Я не хочу ни в коем случае иметь дело с полицией. Наверное, надо было бы раньше сообщить об этом. Но ведь сказали, будто хозяин сам покончил с собой, вот я и решила, что все уладилось. И мне очень не хотелось впутывать молодого человека мисс Невилл, потому что я и подумать не могла, что он убил мистера Морлея. И вдруг я узнаю, что его арестовали и что он стрелял в одного джентльмена. Может, у парня не все дома… Поэтому мне следует рассказать о том, что я видела. Думаю, дай напишу мистеру Пуаро, ведь он хорошо относится к хозяйке и он так терпеливо меня расспрашивал, надо было тогда же ему все и рассказать. Надеюсь, меня не вызовут в полицию, мне страсть как этого не хочется, да и матушке моей тоже. Она у меня такая щепетильная.
— Я давно чувствовал, что все упирается в некую личность. Но совсем не в ту, в какую я думал, — пробормотал Пуаро.
Глава 8
Пятнадцать, шестнадцать — сошлись пошептаться
Разговор с Агнес Флетчер состоялся в Хартфорде, в уединенном кафе, так как девушка ни за что не хотела встречаться с Пуаро под бдительным оком мисс Морлей.
Первые четверть часа ушли на описание редкостной щепетильности миссис Флетчер, и в чем именно она проявляется. Оказалось, что и мистер Флетчер, даром что владеет лавкой, где продают спиртное, тоже никогда не имел трений с полицией, а все потому что закрывает свою лавку точно в положенное время, ни минуткой позже. В Литтл-Дарлингхэме все поголовно почитают мистера и миссис Флетчер. И никто из четверых детей (двое у мамаши Флетчер умерли в раннем детстве) сроду не причинил родителям никаких хлопот. А если теперь Агнес вызовут в полицию, то мамочка и папочка просто с ума сойдут, потому что, повторила Агнес, они всегда ходили с высоко поднятой головой и не имели с полицией никаких дел.