Чтоб тебе икалось до конца незабвения!
Лежу в кровати и вспоминаю феерический поцелуй, в животе порхают бабочки, в голове розовый туман, а потом всплывает в памяти это его: "Извини, мне надо уходить". Чтоб его снеговики покусали!
Так, все мысли об этом дьяволе-искусителе прочь-прочь идите.
С этой установкой я и проваливаюсь в забвение.
В моих уныло-рутинных незабвениях появилось что-то новое. Эта девчонка, Элина, как будто насильно заряжает меня позитивом и заставляет мимо воли улыбаться. Я уже и забыл, когда радовался новому незабвению. А тут даже на работу иду с предвкушением. Что за бесова хрень происходит вообще?
Настроение – огонь. Телепортируюсь в приемную. Оказываюсь за спиной Элины и не упускаю случая поразглядывать ее. Сидит чего-то там бормочет под нос, ругается, как бесова прабабка.
Девушка замечает меня и пугается, а я объясняю ей, как нужно прятать свои мысли. Неожиданно ко мне приходит идея пригласить ее в мой любимый ресторан с видом на город. Ей точно понравится.
Мы поднимаемся на последний этаж отеля, нас провожают к столику у окна и я наблюдаю за реакцией Элины. Она – сама непосредственность. Может, конечно, в их измерении это нормально, но в Нижнемирье за такую открытость можно и поплатиться. Но девчонка со мной, и ей ничего не грозит… кроме меня.
Сидит, довольно улыбается и… вот же маленькая лиса. Провоцирует меня, неумело, но все равно отлично на меня действует. И мой стояк уже мешает мне нормально сидеть. Эти губы хочется засосать и искусать. А ещё лучше пусть «исправляет» ими мое неудобство.
Не успеваю дофантазировать, сбоку что-то разлетается вдребезги и мое наваждение немного рассеивается. Вдох-выдох, а то многолетнее воздержание сейчас вырвется на свободу.
Мы ведем вежливую светскую беседу, а мне хочется рукой все сгрести со стола, ее саму положить животом на стол, задрать ее узкую юбку и приложиться к попке руками, губами, зубами и чем ещё получится.
Адские псы, чувствую себя малолеткой, что впервые увидел грудь.
Надо отвлечь свои мысли, смотрю на Элину, как она с аппетитом уминает стейк. И это зрелище заводит меня ещё больше, особенно то, как она слизывает капельку соуса с губы.
Сытая и довольная девчонка начинает сыпать вопросами про наше мироустройство. Интересуется, что будет с ее телом, если она согласится остаться. С одной стороны я рад это слышать, а с другой понимаю, что мне не избежать проблем. Чувствую, что привязываюсь к Элине. И, бесово проклятье, мне это не нравится.
Сидит, смотрит в окно, задумчиво кусает губу, а мне хочется ее. Всю и везде хочется.
Нарушаю наше молчание.
– Пойдем, я тебя проведу, – и зачем-то добавляю, – а то завтра ещё на работу.
Плевать на приличия, не хочу тратить время на езду на машине. Беру Элину за руку и прямо из зала ресторана телепортирую в ее квартиру. Счет запишут на мое имя.
Последняя здравая мысль в голове:
– Я потом пожалею, но это будет потом.
Рывком притягиваю девушку к себе и наконец-то пробую ее губы на вкус. Млять, это невыносимо, как она жмется ко мне, как трется об мой уже каменный стояк.
Из Элины вырывается стон, я хочу продолжить дальше, но перед глазами появляется картина из старых воспоминаний и все…
Шепчу:
– Извини, – мне действительно жаль, но обстоятельства меня вынуждают так поступить.
Скомкано прощаюсь и быстро телепортируюсь, пока есть силы уйти от нее.
Глава 5
Взрослых людей не существует. Все взрослые – это постаревшие дети, у которых что-то болит.
С тяжёлой головой захожу в приемную. Я надеялась, что незабвение будет мудренее. Но нифига. Настроение в минусе.
Сижу за столом, склонившись над очередными прошениями, дверь из коридора распахивается с пинка. Я в офиге смотрю на вошедшую бабулю-божий одуванчик. Ой, забыла, что ни в каком контексте о божественном думать нельзя.
– Здравствуйте.
– Здрасте-здрасте, забор подкрасьте. Мне туда, – показывает на дверь босса и начинает к ней двигать.
– Подождите, он сейчас занят. Как о вас доложить?
– Поверьте, деточка, для меня у него всегда есть время, – и ногой грюкает по дверям босса.
Из нее выходит Люцифер и вопросительно смотрит на меня, но тут замечает посетительницу и его взгляд становится недовольным.
– Люцик, дорогой, пришла бабушка. Обними же меня, внучок.