– Все у меня в порядке с математикой.
– Опять врешь? – Света прищурилась.
– В порядке – это значит «под контролем», а не «хорошо», – с вызовом ответил Андрей. – Почему сразу врешь-то?
– А я тебе скажу почему. – Света начинала беситься. – Если ты умудрялся полгода врать о таком… – она страшно выпучила глаза, явно подразумевая что-то немыслимое, – то уж соврать о математике тебе ничего не стоило!
Андрею захотелось ответить, что хорошую историю не грех и приукрасить, но он сдержался. Ту историю, о которой напомнила Света, назвать хорошей точно нельзя.
– Это было три года назад, мне было десять, – он сделал ударение на «десять», потому что ему казалось глупым винить в чем-то десятилетнего ребенка. Уж по крайней мере, не в том, о чем говорила Света. А во всем остальном – он сам себя повинит.
– Ну мне бы в твоем возрасте ничего такого в голову не пришло!
– Да вам-то откуда знать? Вам же сорок!
Света даже фыркнула от возмущения.
– Поговори мне тут еще.
– Значит, мы закончили? – с надеждой спросил Андрей.
– Нет, не закончили, – Света втянула побольше воздуха, – но говорить мне уже надоело. Отец – профессор, а у тебя одни двойки и тройки. Думаешь, мне приятно постоянно слушать, что ты, мягко говоря, небольшого ума?
– А вам-то что? Я вам не сын.
– И замечательно, Андрюша, что не сын, еще чего не хватало, – Света тяжело вздохнула. – А знаешь что?
– Что?
– Будешь плохо учиться – в армию пойдешь.
– Вот и пойду, – огрызнулся Андрей.
– С ума сошел?! – взвизгнула Света. – Хотя, знаешь, может, такому, как ты, там как раз и место. Вечером с отцом еще поговорю.
– Говорите.
– А мы опять c тобой на вы?
– Мы всегда на вы.
– Много о себе думаешь.
Может, Андрей и много о себе думал и математику не любил, зато любил литературу и знал, что второй раз король женится непременно на какой-нибудь ведьме. Это знание радости не добавляло, но почему-то успокаивало его.
Осторожно положив сережку на письменный стол, он расчесал отросшие светлые волосы рукой. Что теперь? Шнурок или второе ухо колоть? Все-таки ухо, решил Андрей, ухо надежней, снимать не надо, вот она – всегда здесь. Одну-то он уже потерял, осталась только эта – надо беречь.
За него никто не сбережет.
Андрей достал изогнутую иголку из ящика – удачно, что яблоко в школе не съел, сейчас пригодится. А вот спирта нет – протереть нечем. Нужно духи у Светы брать, а она учует, орать начнет. Нюх у нее как у собаки.
Он прокрался в ванную, включил воду, чтобы прыскающего звука не было слышно, а то им можно и мертвеца поднять.
Пахучее облако заполнило маленькое пространство и, кажется, собиралось висеть и вонять здесь вечно. Андрей поискал глазами освежитель воздуха и порадовался тому, что санузел у них совмещенный, а значит, и запахи могут совместиться.
«Ну давай же, – подумал он, глядя, как мельчайшие капли растворяются в воздухе, и теперь уж кто кого: духи Boss или «Альпийская свежесть». Андрей всерьез надеялся, что свежесть возьмет верх.
Направив свет лампы на зеркало, Андрей протер ухо, иголку, подложил половину яблока под мочку, прицелился и ткнул. Игла, немного помедлив, прошла сквозь ухо и звонко воткнулась в яблоко. Выступили слезы, но это ничего. Андрей улыбался, довольный тем, что уха у него два, а значит, сережке снова есть где жить. Закончив с новосельем, он вспомнил, что в яблоко можно не только иголками тыкать. Но съесть не получилось – оказалось гнилое наполовину.
Вечером, как и обещала Света, Андрея ждал разговор с отцом. Он знал, что, женившись второй раз, король ничего больше не решает, это знание не добавляло радости, но почему-то успокаивало.
Кроме всего прочего, Света рассказала отцу, что Андрей опять зачем-то брал ее духи. А они ведь женские!
С выговором по поводу математики и запретных для мальчиков духов Андрей быстро смирился, а вот новость о том, что скоро у него появится младший брат или сестра, была уже лишней для сегодняшнего дня.
И такой послужишь
«Надо было лучше учить математику, да что уж теперь…»
Андрей печально смотрел в запотевшее окно допотопного автобуса. Пахло бензином, пылью и по́том еще одиннадцати парней. Прежняя жизнь мальчика стояла где-то у исчезающих за поворотом цветных пятиэтажек и брызгала ему вслед из флакона чертовыми женскими духами.
«Неужели они так со мной из-за духов? – думал он. – Или все-таки из-за ребенка? Или я правда какой-то не такой и меня нужно исправить?» Было обидно, но не сильно. «Наказать ведь меня все-таки есть за что, – думал Андрей. – Правда, ни отец, ни Света об этом не знают и наказывают за что-то свое – непонятное».