На нем можно было сидеть, на нем можно было лежать, его можно было использовать вместо гири. К тому же его можно было подсунуть надоевшей подружке, а потом мстительно наблюдать, как она беспомощно пыхтит, пытаясь сдвинуть его с места. У меня не было проблем с поисками для Михаила одежды. Папина тенниска была ему всего лишь чуть-чуть великовата, мамина жилетка с трудом, но натягивалась, а в качестве штанов прекрасно подходило некое трикотажное изделие с начесом из бабушкиного зимнего гардероба. Однако Михаилу абсолютно невозможно было подобрать подобающего его величию плюшевого друга. Точнее, подругу. Еще одного такого же масштабного зверя наша тесно населенная квартира не выдержала бы. Но тут мне на выручку пришла подруга Ленка. Наличие у меня столь огромного медведя не давало ей спокойно заснуть, а сама Ленка, донимая просьбами, не давала спокойно заснуть уже своей маме. Поэтому однажды подружка с мамой направились в «Детский мир» с единственной целью — восстановить справедливое равновесие в мире, и вернулись домой с единственной покупкой — большим медведем, получившим звучное имя Матильда и незамедлительно представленным на мой суд. Я критично оглядела Ленкино приобретение и с превеликой гордостью отметила: Моте было далеко до моего Михаила! Она и меньше, и мягче, и намного легче. Хотя, надо признать, играть с ней было гораздо удобней. Единственное, чем она не уступала Михаилу, был цвет: ярко-желтый с сочными малиновыми вставками. Столь же «настоящий медвежий»! И я благосклонно разрешила Матильде стать женой моего выдающегося друга и по-королевски одарила ее платьями со своего плеча, из которых уже выросла, но которые Мотьке оказались как раз в пору. Семейная жизнь Михаила и Матильды была долгой и счастливой, но, увы, не вечной. Со временем они разошлись, и вина в том лежала на нас с Ленкой. Строя свою личную жизнь, мы не учитывали интересы наших медведей. Однако эта доблестная парочка жива и по сей день.
Правда, хозяева у медведей теперь другие. Михаилом и Матильдой играют мои и Ленкины дети.