Что-то я ударился в воспоминания. Наверное, старость приближается. Хотя лет не так уж и много, и не мало. Всего лишь средний возраст. И сил достаточно. И на здоровье особо жаловаться не приходится. Только вот одиночество! Родители умерли, жена ушла когда-то, забрав детей с собою. Братья со своими семьями очень далеко отсюда. Так что, один, как перст. Куча родственников не в счет. У них свои проблемы и заботы, и в этом вопросе они не помощники.
Ну, ничего, пока все нормально. Прогулка, надеюсь, развеет грусть, тоску и печаль и прибавит немного оптимизма.
Вещи у меня были приготовлены еще вчера. А так просто приятно постоять во дворе, щурясь на ласковое солнце. Живности у меня никакой, поэтому и никаких забот. Лишь одинокий кот Васька вот назойливо потерся у ног своего хозяина и приятно замурлыкал от удовольствия, но, посчитав те несколько поглаживаний, что достались ему, недостаточными знаками внимания к его почтенной особе, недовольно отошел. Когда же я, собрав нехитрые пожитки на дорогу, тронулся в путь по влажной земле вдоль ограды огорода, и вовсе пропал куда-то.
Наша деревня достаточно большая, домов чуть более двухсот. Есть, слава богу, фельдшерский пункт и два магазина. Первый, от райпо, торгует товарами повседневного спроса, как написано на огромной вывеске. Он и побольше, чем второй киоск, кирпичный и построен еще в советские времена. Другой же, от частного предпринимателя, сына директора бывшего местного колхоза, чисто продуктовый, небольшой, декоративный, современной каркасной постройки, обшитый рифленым железом. Была восьмилетняя школа, но совсем недавно закрылась согласно планам укрупнения школ. Помню, что раньше в классах было по двадцать, чуть ли не по тридцать мальчишек и девчонок, а сейчас, говорят, всего несколько. Вот и возят детишек в соседнее село на автобусе. Как раз их на один рейс и хватает. На ладан дышит крахмало-паточный завод, который в советские времена обеспечивал всю деревню хорошей работой, и всю округу - патокой для самогона и мезгой для скотины. Ну и, заодно скупал все излишки картофеля у местного населения, что вызывало повышение площадей под эту сельскохозяйственную культуру. Хороший директор был тогда на заводе, Михаил Артемович. Работал с шестидесятых годов до времен перестройки, когда как бы не выбрали его директором. Через пару лет пригласили уже обратно, но, как говорится, поезд уже ушел. Времена наступили другие. Некоторое время работавший простым охранником, старый новый директор по-прежнему энергично взялся за свою работу. Кое-что и успел сделать. Но развалили Советский Союз и экономику новой России, развалился и маленький крахмало-паточный завод. А сейчас там работают всего несколько человек и сушат крахмал, который привозят с такого же завода из соседнего райцентра. Существует еще небольшое сельскохозяйственное товарищество в составе населения двух деревень, нашей, и соседней. Правда, пытается оно производить зерно, но большая часть полей давно брошена и заросла бурьяном. На окраине деревни все еще виднеются остатки давно заброшенных конного двора и парочки коровников. Машино-тракторный парк запущен и стоит совсем без техники. Находящиеся рядом склады, как правило, всегда пустые. В конторе товарищества председателя застать трудно, но пара бухгалтеров в наличии, если не отлучаются на обед и по своим делам. Хозяйственный двор со складами, гаражами и прочими постройками в соседней деревне полностью заброшен и разграблен селянами. Слава богу, но все еще существует небольшая откормочная ферма для крупного рогатого скота на опушке леса в паре километрах от деревни. Так что, говорят, немного мяса в счет заработной платы работникам предприятия председатель время от времени выписывает. Вот только мой троюродный брат, старый холостяк, ленивый и любитель выпить, запустивший свой дом, но штатный сельскохозяйственный разнорабочий, как-то в подпитии ругался, что в посевную их кормили супом с несвежим, немного протухшим мясом. Так что не очень ладны дела и в сельском хозяйстве. Правда, не мне судить обо всем, что происходит в деревне. Я так давно оторван от своих корней, и сейчас просто пережидаю неблагоприятное время, так сказать, жду, когда подует ветер в нужном направлении, в старом, но еще крепком деревянном доме, оставшемся от родителей. Хотя тоже переживаю. Ведь мой отец долгое время работал на заводе бондарем, делал бочки для патоки, а когда стали завозить уже железные, то стал кочегаром в заводской котельной. А мать была рядовой колхозницей, и мы в детстве частенько возились на колхозных полях - целыми днями пропадали на плантациях табака, пропалывали от сорняков рожь и пшеницу, свеклу, картошку, а осенью, соответственно, участвовали в уборке.
Помню, как бегали во время перемен из старой школы на завод, чтобы полакомиться патокой, благо было недалеко, и, тем более, у многих там работали родители. И охранник, дядя Петя, опять же дальний родственник, угощал конфетами, что привозили откуда-то из разных кондитерских фабрик рабочие, куда ездили сдавать готовую продукцию на стареньких грузовиках ГАЗ-51. А как вкусны были крахмальные лепешки, что выпекал отец прямо в топке на совковой лопате. Или картошка из-под горячего шлака?
Да, есть что вспоминать. Как припомнится что-то из детских времен, то сразу становится тепло на душе. И народу жило в советские времена в деревне гораздо больше. Нас самих было три брата. А в доме у соседей напротив Васильевых детей бегало аж восемь, все друг друга меньше, и чуть дальше по переулку у Гавриловых столько же. Вообще, пять-шесть человек в семье - это было привычным и нормальным явлением.
Но это, к сожалению, было раньше. А сейчас, пусть и раннее утро, а улица пуста. Наоборот, в деревне народ обычно встает рано. Наша улица широкая, а людей никого не видно. Непривычно. Ни одного человека. Наверное, так и должно быть. Напротив пустой дом. Слева и справа, что рядом с моим домом, что напротив, живут одни старушки, и детей, если не привезут на выходные и каникулы их сыновья и дочери с города, совсем нет. И так до самого переулка, что спускается вниз к реке.
Так и я уже целый год живу совсем один в обычном пятистенке с большой печкой и со всеми удобствами во дворе. Правда, через двор есть еще небольшой летний домик с баней и большим предбанником под одной крышей, дровяной сарай, и на другом берегу ручейка старый дом с прилегающими сараями, хлевом и заброшенной баней, с чуть наклонившимися к земле, как Пизанская башня, воротами. Ну и приличный по площади огород, правда, засеянный многолетними травами и люцерной, с парой черемух, несколькими кустами черной смородины, да еще пятерки одичавших яблонь вдоль овражка. Ну, еще немного вишни вдоль забора. Будут и грядки, но земля еще не поспела, поэтому я сейчас практически ничего не делаю и только отдыхаю.