- Милости просим на камбуз! – просиял Синий.
- Спасибо. Возьмите и доведите, пожалуйста, до нужной консистенции. Надеюсь, умеете? Я, кстати, не буду. А Вы, молодой человек, не облизывайтесь. Пейте лучше чай, больше пользы для здоровья. Уф, сегодняшний день обещает быть жарким!
Доктор прошёл в кухню и уселся на табурет, обмахиваясь носовым платочком. Шурка воровато стрельнул глазами в сторону Синего.
- Я даже не думал, Иван Иваныч!
Тем временем, Петя сполоснул наскоро два вчерашних стакана и уже деловито тряс бутылку, проводя нехитрую химическую реакцию.
Доктор неодобрительно покачал головой:
- И всё же, молодой человек, я Вам категорически не рекомендую…
- Он не будет, - перебил Иван Иваныча Петя.
- Почему же тогда два стакана? – непонимающе спросил врач.
- Сейчас увидите, - подмигнул Петя и гаркнул на всю квартиру, - Клавушка, выходи, опохмелимся!
Борода эффектно появилась из дверей. Она уже успела переодеться, расчесаться, и теперь выглядела более-менее пристойно. Доктор уставился на неожиданную гостью, буравя её взглядом поверх очков.
Клавка присела на второй табурет:
- Это мне налито. Будем знакомы, доктор.
- Очень приятно, - Иван Иваныч привстал и немножко старомодно пожал Клавкину руку.
Потом, согнав Шурку с подоконника, высунулся из окна и сломал ветку сирени. Галантно преподнёс Бороде. Та смущённо улыбнулась – никто ещё так красиво за ней не ухаживал!
- Клавушка, бери! – Петя один не пил.
Клавка взяла стакан и порывисто вздохнула:
- Хорошо-то как, братцы! Солнышко светит, сирень пахнет сладко. А небо за окном – вы-со-чен-но-е! Будем здоровы!
Звякнули привычно стаканами. Шурка, понимая, что сегодня ему не светит, налил себе чаю.
- Я вас слушаю, - напомнил о себе врач, едва собутыльники отдышались после выпитого.
Клавка начала рассказывать свою невесёлую эпопею – почти ничего не утаивая. Речь её, эмоциональная, иногда прерывающаяся истерическим плачем (слишком свежи были воспоминания о перенесённом ужасе), до глубины души взволновала добросердечного Иван Иваныча.
Борода рассказывала, как билась она в своём узилище и скребла отчаянно доски, сдирая в кровь кожу на ладонях и кулаках, ломая один за другим ногти. Как набивалась ей - в глаза, в рот, в уши - земля, просыпавшаяся сквозь щели небрежно сколоченной «домовинки».
Тётка прочувствовала, пропустила сквозь себя, словно напряжение в триста восемьдесят вольт, ужас погребения заживо! Даже слушать подобное было невыносимо.
После того, как Клавка замолкла, долго ещё никто ничего не говорил. Наконец, Иван Иваныч трубно высморкался в платок, нарушив тем самым тишину.
- Знаете, у меня просто нет слов! Ужас какой-то! Радует только, что вся эта история хорошо закончилась.
Клавка ничего не ответила. Петя разлил спирт – для себя и гостьи. Шурка потихоньку закидывал в себя второй стакан чая.
- Вот только одного я не пойму. Зачем вам, молодые люди, понадобилось раскапывать могилу? – обратился к практиканту доктор.
У Шурки на это был готов ответ:
- Никто ничего раскапывать не собирался. Просто, мы пошли провожать девушек. Пёсик (кстати, Ваш, Иван Иваныч) увязался за ними. И вот, возле пеньков, Тузик словно сошёл с ума. Начал тявкать, рыть землю, выть и скулить. Да так убедительно, что мы ему поверили! Сходили за лопатами и стали копать в этом месте. Результат – вот он, вернее, она!
Объяснение Шурки не вызвало у доктора ни малейшего сомнения. Иван Иваныч снова сморкнулся в свой платок. Клавка, тем временем, курила сигарету, Петя задумчиво крутил в руках пустой стакан.
Наконец, Синий вспомнил про своего незадачливого соседа:
- Теперь ты понял, Иван Иваныч, что Панкратыч вполне в здравом уме? Надо освобождать мужика, ни за что сидит. Посодействуй уж, будь ласков.
- Это обязательно, и незамедлительно! Правда…, а, ладно, - врач махнул рукой.
- Чего, чего? – насторожилась Клавка.
- В общем, Панкратыч утверждал, что видел не только Вас, Клавдия. Я имею в виду мертвецов, - напустил туману Иван Иваныч.
- Кхе! – прочистил горло Петя, - с кем же он там ещё встречался?!
- Вполне серьёзно уверял участкового, будто наткнулся на Кабана. Якобы, тот разгуливал ночью по посёлку! – пояснил доктор.
Воцарилась тишина. Клавка задумчиво почесала нос, а Шурка потрогал загипсованную руку.
Но Петя только махнул рукой:
- Мало ли что Панкратыч наболтал с перепугу! Так, помянул Кабана, а участковый неправильно понял. Нельзя же сразу в сумасшедшие записывать человека! В общем, пошли освобождать соседа, Иван Иваныч.