Генку трясло крупным ознобом. Зубы его стучали.
- Ва…, ва…, ва…, - мало того, парень не мог говорить.
- Топай в избу, - Клавка поняла, что случилось нечто, из ряда вон выходящее.
Генка последовал в дом. Он, прямо в обуви, прошёл на кухню, уселся на табурет и, схватив графин с водой, стал жадно глотать воду.
Напившись, сказал хрипло:
- Дай закурить.
Борода сунула папиросу гостю, зажгла огонь. Парень жадно затянулся и выпустил через ноздри дым. Ещё, ещё…
Хозяйка не выдержала:
- Где Иван?
- Нет Ивана…. Вышел весь…. Порвали горло Ванюше, - глухо отвечал нежданный посетитель, докуривая до бумажного мундштука.
Клавка крякнула. Присела на корточки, достала папиросу, нервно чиркнула спичкой.
- Точняк?
- Клянусь! Ночью Иван меня поднял. Показалось ему, что снаружи кто-то ходит. Шепчет мне: иди, мол, на шухер к окошку. А я, говорит, схожу, проверю, типа. Вышел Ваня – и всё, с концами! Поначалу возня мне почудилась, но недолгая. Потом кто-то к окну подошёл, по решёткам врезал, аж стены задрожали. Я затихарился.
Выжидал долго, часа два. Нет Шрама. Время уже всё, край! Думаю: будь, что будет. Вылез наверх - никого. Я позвал: Ваня, Ваня! Тишина. Из церкви выхожу, а он в трёх шагах от окошка подвального лежит. Вместо горла – месиво кровяное! Такой вот расклад, Клава. Чё делать-то теперь? – Генкин голос дрожал.
Клавка долго не отвечала, лишь светился в темноте огонёк её папиросы, освещая лицо бабы при каждой затяжке.
- Эх, Ваня, Ваня, бедолага! Упокой Господь душу твою грешную, - тяжело вздохнув, произнесла она.
- Что делать будем? – повторил гость.
- Что делать? Что делать, что делать…. Дай подумать, - Борода потёрла переносицу.
Генка ждал, судорожно смоля третью папиросу подряд. Клавка ходила по дому от стены к стене и лихорадочно соображала, как выкрутиться из сложившейся ситуации.
Наконец, баба махнула рукой Гендосу:
- Собирайся, пошли.
В сенях Борода прихватила топор. Сунула инструмент ничего не понимающему парню, а сама заскочила в сарай. Минут десять Клавка там рылась, зажигая спички и гремя садово-огородным инвентарём. В конце концов, баба нашла то, что ей было нужно - четыре пустых мешка из-под картофеля.
Сунув их подмышку, вышла на двор и кивнула Генке:
- Веди.
- Куда? – лихой налётчик и грабитель отчаянно боялся.
- Туда! Времени нет, шевелись! – Клавка тоже нервничала.
Подельники отправились к старой церкви. Время их, действительно, поджимало: пошёл четвёртый час утра, ночные сумерки потихоньку развеивались.
Иван лежал на том самом месте, где его обнаружил Генка – возле подвального окна.
Увидев труп, Клавка перекрестилась:
- Ровно зверь какой-то порвал, а и не человек вовсе. Ну-ка, Генька, подсоби тётке Клаве! Давай, снесём Ванюшку в церковь, чтоб не видно было!
Вдвоём они оттащили тело за полуразваленные стены. И только сейчас Клавка заметила часы, одетые на запястье Ивана. Стекло циферблата расколола пополам толстая трещина. Стрелки показывали пятнадцать минут первого. Время смерти Шрама!
Баба сняла с мертвеца «котлы» и сунула к себе в карман. Потом проверила карманы убитого. Нашла пятьдесят рублей – её, Клавкин, подгон.
Деньги Борода подала Геньке. Ивану они уже не понадобятся, в гробу карманов нет. А теперь – самое главное! Ох, делюга стрёмная!
- Где топор? – задала вопрос баба, не глядя на приятеля.
Генка начал догадываться о намерениях Клавки. Он подал ей орудие, дрожа, как осиновый лист.
- Иди на шкеру, если что – маякнёшь, - Бороде стало жаль бывшего соратника.
Парень с благодарностью кивнул и мигом выскочил наружу. Он очень не хотел лицезреть предстоящую сцену.
- Прости, Иван, так надо.
Клавка перекрестилась ещё раз. А потом ухнула топором, словно мясник. Мешки лежали неподалёку: вместо гроба и савана для Вани-Шрама.
Через двадцать минут она позвала Генку:
- Иди сюда, хватай две торбы. Поможешь дотащить.
Парень, испуганно озираясь, взял мешки. Ужас!
- Не забудь свои вещички, - напомнила Клавка, - и ступай за мной. Да по сторонам смотри! Не дай Бог, попадёмся с этим багажом участковому. Пиши, пропало. Наверетенит он нам – мало не покажется.
Нужно успеть, пока не начал просыпаться народ, незаметно добраться до котельной! Борода подхватила свои мешки и, выматерясь вполголоса, потащила их в направлении посёлка. Генка последовал примеру бабы.
Скоро два силуэта растаяли в предутренних сумерках, покинув гиблое место.
- Клади здесь, за кучей не видно!
Гора антрацита укрывала их от случайных свидетелей. Сообщники поставили свой жуткий груз рядком. Сами, обессиленные, упали тут же.