Я спровадила Финрода с Миримоном из комнаты и пыталась привести себя в порядок и успокоиться. Щеки алели, как маков цвет. Это же надо, как невовремя появился волк!
Да и вообще, я ведь собиралась соблюдать дистанцию с Финродом, а что получилось? Я снова задумалась о Владыке Нарготронда и его поцелуях, пришлось одернуть саму себя.
Так, Феаноринги… Они уже ждут, а я еще не знаю, что делать с ними и их проклятыми камушками! Ящик Пандоры, эльфийский вариант, блин! Наизобретал Феанор приключений на свою… кх-м, голову, да и не только на свою. Не мог чем-нибудь более безобидным увлекаться? Хоть крестиком вышивать! На минуту я представила себе его и сыновей за вышиванием и расхохоталась.
***
Собравшись с духом, я покинула свою комнату и отправилась на встречу с сыновьями Феанора. Вскоре ко мне присоединился Финрод. Феаноринги ждали. Рядом с ними стоял кувшин, видимо, с вином, в руках у каждого была чаша. Маэдрос медленно пил, а Маглор задумчиво смотрел в чашу, будто надеясь увидеть там будущее. Когда мы вошли, они приветствовали нас и старший без лишних предисловий спросил:
— Ты можешь помочь нам хоть частично исполнить Клятву? Мои братья потребовали камень у Тингола, но он ответил, что Сильмарилл забрали Лютиэн и смертный.
— Берен, — буркнула я. — Они оба теперь смертные.
— Лютиэн и Берен, — покладисто согласился Маэдрос. — Правда, некоторые из нас не верят, что это правда и хотят проникнуть в Дориат.
— Я бы посмотрела как эти «некоторые» будут таранить лбом Завесу Мелиан, — не сдержавшись, съязвила я, догадываясь, кто мог такое предложить. Маэдрос промолчал, а вот Фелагунд посмотрел на меня весьма укоризненно. Устыдившись, я добавила.– Тем более, что им ответили чистую правду. Принцесса забрала камень с собой. По моей просьбе.
В ответ на вопросительный взгляд братьев Финрод кивнул, подтверждая, что камня в Дориате нет.
— По твоей просьбе? — Маэдрос вперил в меня испытующий взгляд. — Ты хочешь забрать камень себе?
Маглор пока молчал, но поза его выдавала напряжение. Было видно, что возможность конфликта с «посланницей Валар» его совсем не радует.
— Не нужен мне ваш Сильмарилл, просто не хочу чтоб из-за него кто-то пострадал, — я тяжело вздохнула. — Как было бы проще, если бы Феанор согласился отдать камни Йаванне, чтоб оживить Древа!
— Но они Творение отца! — горячо возразил Маэдрос.
— Да, только он забыл, что свет, заключенный в них, ему не принадлежал, а без него они были бы всего лишь стекляшками! — огрызнулась я.
Да что же такое?! Если бы можно было дать самой себе пинка — я бы это сделала! Надо держать себя в руках! Предвзятое отношение к Феанорингам, вкупе с моим характером, грозили привести наши переговоры к глобальному провалу. А ведь я сама согласилась поговорить с ними о камнях, значит, нужно успокоиться и что-то придумать.
— Не тебе осуждать нашего отца! — Было видно, что Маэдрос раздражен, но, в отличие от меня, он умел держать себя в руках. Правда, у него, в отличие от меня, были столетия для практики. — Хотя возможно в чем-то ты и права…
— Мы не сможем отступить от Клятвы, — тихо и печально заговорил молчавший до сих пор Маглор. — Нам и так с трудом удается сдерживать братьев, которые считают, что даже еще одна резня не будет слишком высокой ценой за камень. Думаю, принцессу и ее супруга они не тронут — они ведь теперь смертные, достаточно просто подождать, но если Сильмарилл попадет к кому-то еще… И лучше им не знать о твоем участии в судьбе камня.
Я почувствовала как глаза защипало от подступивших слез. Ну как Феанор мог из-за каких-то камней, пусть хоть трижды распрекрасных, обречь своих сыновей на такое? Высказать бы ему все! Правда, боюсь, что если бы мне это удалось, то меня бы и Эру вряд ли спас…
— Давайте сделаем так: я в ближайшее время подумаю, что делать в этой ситуации, и дам вам знать. Хорошо? — Это все, на что меня хватило в этот момент. От мыслей, большинство из которых крутились вокруг ситуации с проклятыми каменюками, страшно разболелась голова.
— Мы будем ждать вестей. Только, пожалуйста, поторопись, — сказал на прощание Маэдрос, и братья ушли, оставив нас с Фелагундом.
— Что с тобой? — спросил Финрод, заметив мой усталый вид.
Он не стал обсуждать то, как я себя повела с Феанорингами, но, как ни странно, от этого совесть начала меня мучить еще сильнее. Это отчасти и подтолкнуло меня к принятию решения.
— Голова разболелась, — вздохнула я.
Подойдя ближе, он на мгновение приложил руку к моему лбу, и я почувствовала, как боль отступает.
— Спасибо, — от души поблагодарила я. — Миримон, ты сможешь найти Берена и Лютиэн?
— Думаю, да. — Когда с нами был Фелагунд и разговор касался всех, волк отвечал вслух. — Только не знаю сколько времени это займет. По слухам, они ушли на юго-восток, в Оссирианд.
— Отвезешь Лютиэн письмо, думаю, нужно отдать камень Маэдросу. Будем надеяться, что они с братьями не поубивают друг друга за право обладать им…
— У них тяжелый характер, но они не переступят через кровные узы, — попытался успокоить меня Финрод.
— Хорошо бы ты оказался прав. Надеюсь, обладание одним Сильмариллом их немного успокоит, облегчив бремя Клятвы. В любом случае нельзя, чтобы камень вернулся в Дориат.
Написав письмо, я прикрепила его к шлейке Миримона.
— Береги себя. — Сдерживая слезы, я обняла зверя и почесала за ухом. — Я буду скучать.
Лизнув меня в щеку и махнув на прощание пушистым хвостом, волк умчался. Я настолько привыкла к общению с Миримоном, что после его ухода совсем загрустила. Чтобы отвлечь меня, Фелагунд предложил прогуляться. К моему удивлению, к реке мы не поехали, вместо этого углубившись в горы. Лошади шли бок о бок, так что можно было поговорить.
— Куда мы едем? — Я с любопытством косилась на сумки, перекинутые через спину Орикона и большую плетеную корзину, которую держал перед собой эльф.
— Это сюрприз, — улыбнулся Финрод.
Через некоторое время он попросил меня закрыть глаза. После того, как я выполнила его просьбу, он взял повод моего коня и мы двигались еще около получаса. Я честно пыталась держать глаза закрытыми, но иногда все же пыталась подсмотреть. Ну ведь интересно же! Словно чувствуя это, Фелагунд напоминал мне, что глаза открывать пока рано и я, вздохнув, закрывала их снова. Наконец мы остановились, и он спустил меня со спины Алкара.
— Открывай, — наконец разрешил он.
Мы были в небольшой, залитой ласковыми золотистыми лучами солнца, чашеобразной долине, густо устланной зеленовато-бархатистым ковром вереска. На темно-зеленом фоне зарослей бросались в глаза большие и нарядные кисти розовато-лиловых и сиреневых цветов. Чуть в стороне журчал хрустальный ручеек, который из-за отражавшихся в его воде цветов казался аметистовым. Ровный гул пчел, мелькание радужных крыльев многочисленных бабочек и головокружительный медвяно-терпкий аромат довершали образ места, представшего перед моими глазами.
— Потрясающе! — выдохнула я. Внимание привлек Орикон, который, стоя поодаль, с удовольствием хрупал усыпанные цветами веточки, и я рассмеялась. — Так вот почему он получил свое имя?
Финрод, усмехнувшись, кивнул и достал из сумок покрывало и две кожаных фляги.
— Я подумал, что ты будешь не против пикника, — улыбнулся он.
— Спасибо, — я восхищенно озиралась. — Удивительное место!
— Рад, что тебе нравится, я люблю бывать здесь.
Мы расстелили покрывало, и Финрод отошел к сумкам, а я, захотев пить, присела на край, взяла наугад одну из фляжек и сделала большой глоток. Упс! В ней было вино. После того, как я, утешая Ксюшу, напилась коньяка, алкоголь из своей жизни я исключила. Что же делать? Выплюнуть? Тогда увидит уже возвращающийся эльф, так что вариант остается один.
Темно-красное, сладкое и бархатистое эльфийское вино с нотками лесных ягод было удивительно вкусным. Алкоголя я не почувствовала, будто пила компот.