Может, ожидает, что мы за ней погонимся, и затаилась там в засаде? Как бы отвечая на не высказанный мною вопрос, Толик проинформировал:
"Всё ещё бежит, не остановилась... да, у неё ещё шпага под плащом".
Как уж он там видит в таких подробностях своим носом и ушами? я не стал расспрашивать. Под вялую пикировку моих четвероногих коллег мы подождали ещё несколько минут. Начал Василий, он заявил, что женщина разглядела в оптику белую тушу Толика и оттого бросилась наутёк. А в ином случае мы имели бы шанс вникнуть в эту интригу, что прервалась прямо на наших глазах.
"И куда мне было деться?" - ответил Толик. - "В грязи, разве, изваляться для маскировки? Твоя-то тушка не белая, что ли?"
"Я же за тобой прятался!" - нелогично возразил кот. И последовало бы продолжение, но я скомандовал:
- Пошли!
Судя по всему, караул на стенах был или не предусмотрен или дремал где-нибудь под крышей, поэтому мы беспрепятственно приблизились, и я приготовил Василия к десантированию. Стена, когда-то вполне приличествующая баронскому замку, метров семи высоты, ныне, после ликвидации рва и облагораживания прилегающей к ней местности, возвышалась над почвой всего метра на четыре с половиной. При желании влезть на такую стену, возможно, не очень трудно, прихваченных мною метательных ножей Бушуя должно было бы хватить. Жаль, что я знаю эту процедуру только теоретически, в кино видел неоднократно, на сам ножики вместо ступенек между камнями не забивал.
Поэтому, мы ещё в гостинице посовещались, и я решил, что в авангарде пойдёт Василий. Моток бечёвки кошак взял в зубы. Я хотел обвязать её вокруг шеи, но он запротестовал... правильно, в общем-то. Распустив с десяток метров из мотка, я взял вовсе не худенького Василия под бока, - "Осторожно, живот не дави!" - походил около стены, примериваясь, а затем, повернувшись к ней для удобства вполоборота, запустил разведчика в атмосферу, пробормотав под нос: "Поехали!" На фоне тёмного неба мелькнуло растопыренное белое кошачье тело и скрылось за парапетом стены. Судя по отсутствию взволнованных криков и вообще всякого шума, выброска десанта прошла удачно. Что подтвердил и сам кот. В голове у меня раздалось:
"Бандероли тебе на почте швырять, а не живых... котов. Едва в перелёт не отправил. Вот бы я во внутренний двор загремел!
Подумав, что Василий по натуре довольно мнителен, и его "удовлетворительно" означает на самом деле "хорошо", я облегчённо вздохнул:
- Извини, в следующий раз...
"Какой такой следующий раз?" - не преминул возмутиться кот.
- Ладно, ладно! Давай уже, ступай!
"Даю...!" - ответствовал Василий и, кажется, отдалился, поскольку я его слышать перестал.
Недалеко эта телепатия действовала, метров на пятнадцать, что ли? Если "кричать", то несколько дальше. Мы с Толиком вернулись на исходную позицию. Я пристроился на какой-то завалинке и укутался в плащ, поскольку снова заморосил дождь. Собака накрыл полой, и от дождя и оттого, что в темноте он и, правда, довольно заметен. А может, мои глаза просто адаптировались. И потянулись часы ожидания. Два раза прошёл патруль охранников. Дождь, наконец, перестал, в разрывах туч показалось звёзды, восток слегка посветлел. Предвестником осени на небо выполз Орион. Вдруг Толик встрепенулся:
"Пошли, зовёт наш мурчало."
И тут только я тоже услышал доносящееся со стены приглушённое мяуканье. Мы поспешили оказать Василию помощь в эвакуации. Около крепости оказалось ещё светлее, в одной из бойниц маячила мордочка разведчика. Не напороться бы на случайного свидетеля.
"Лови моток" - сообщил мне кот.
И когда я поднял голову, бечёвка упала мне прямо на лицо. Сегодня не понадобилась, а оставлять её там? Вдруг обнаружат и устроят засаду?
"Ну, давай!" - скомандовал на этот раз кошак, и я, согнувшись, подставил ему спину. Предварительно, правда, собрав на ней весь плащ. Сверху зашуршали о камень когти, и на спину мне рухнул наш перекормленный. Я охнул, но на ногах удержался. Василий спрыгнул на землю, я поправил плащ, и мы не суетливо, но целеустремлённо отправились домой. Подняв ни свет, ни заря привратника гостиницы, я потребовал завтрак, но его, оказывается, ещё только начали готовить. Поэтому мы удовлетворились вчерашним холодным мясом с хлебом и горячим вином. После ночи под дождём - самое то! Поднявшись в номер, мы с Толиком в спокойной обстановке выслушали доклад нашего засланца.
Оказалось, что Василию удалось даже проникнуть в донжон, где на втором этаже и оказались покои, а может быть и камера пленницы. Во всяком случае, у одной из дверей спал сидя на стуле солдатик, с ключом на гвоздике и сигнальным свистком на шее. Правда, штатная алебарда стояла в углу, а спать на посту, тем более, сидя, да ещё и на стуле, никакими уставами не было предусмотрено. Однако охранник явно предполагал в случае проверки успеть проснуться и имитировать состояние бдительности. Похоже, обезвредить такого часового не представило бы труда. Только вот Василий пролез в донжон через открытое окно первого этажа, где пройти человеку нет никакой возможности: бывшая бойница, оно слишком узко. А ключ от крепко запертой наружной двери донжона, скорее всего, в караульном помещении в одной из приворотных башен. У начальника караула или разводящего. Или проверяющего. Или... ну не читал я местных уставов караульной службы!