– Не надо его звать! – неподдельно испугалась девушка. – Люцифер очень плохой! Нам в школе терминала С рассказывали и показывали его. Ой какой он страшный!
– Какая школа, Вика? Какой Терминал С?
– Ну… не знаю. Само пришло в голову.
– Так, пойдем всё же к магу… никаких Люциферов – обещаю. Я тебя в обиду никому не дам!
– Даешь пацанское слово?
– Вика, ты откуда этой фени нахваталась?
– Не знаю… Так что, слово пацана?
– Слово пацана…
*
Как стать и как есть мама-Настя отругала Вику за порванную одежду, но дала ей последний шанс, единственный шанс. Миллиону долларов мама тоже обрадовалась – раскладывала пачки по столу и перебирала их, пока Вика смотрела мультики. Дала Вике две конфеты! Миллион долларов – это так же круто, как грибы. Эх, судьба-злодейка, надо было брать у феи норковую шубу! Вика получила бы три конфеты как стать!
А завтра к ним придет в гости страх-сенкс! Это тоже очень круто. Во-первых, страх-сенксов Вика еще не видела – вот и посмотрим завтра, что за зверь! Во-вторых, вдруг страх-сенксы мяч кидают и бегают! Вике уже устала одна-одинешенька по саду бегать с мячом.
Спать Вика спала снова с мамой – это самое крутое. Вика с пяти лет спала одна в своей комнате – и ей сперва было страшно, но потом страх взял да забрал Федор Федорович – прадедушка Вики. Негоже, знаете ли, правнучке армейского полковника бояться темноты! Но с мамой спать – всё равно круто. Засыпала Вика очень гордая собой: и миллион-то долларов в лесу насобирала, и такая большая стала – больше мамы! Мама ее много целовала, гладила и хвалила, правда, почему-то при этом плакала. Нет, Вика взрослых никогда не поймет! Чего они всё кричат в свои телефоны, ссорятся и плачут даже с миллионом долларов, а!? Хорошо хоть, что у них есть пиво. Пиво – горький лимонад. Когда ты маленький – тебе хочется сладкого, когда большой – горького, – так мама Вике про пиво объяснила. Ну ладненько, проверим и это завтра как стать! Завтра будет круто: пиво и страх-сенкс!
Вот так, мечтая о завтра, Вика заснула в маминых объятиях. Проснулась – а мамы нет! Вместо мамы на ее груди сидел чертик – прям как из мультиков – темно-серенький, пушистый, с розовыми ушками, розовым пятачком и розовыми ладошками, с кошачьими желтыми глазами – страшненький как стать! Ух ты, круто! Может, мама позволит взять его в Москву? Чертик – это даже лучше, чем котенок! Ни у кого из Викиных друзей еще нет чертиков! Чертик жил бы в Викиной комнате (она бы ему домик сделала), пил бы молочко из блюдечка, как ежик, и играл бы с ней в прятки, куклы и магическую школу.
– Ну здравствуй, Вика, – сказал чертик. – Какая ты интересная! А меня Егор зовут, Егорушка – мне больше всего «Егорушка» нравится.
– А ты правда чертик, Егорушка? – чуть подтянулась девочка на руках в изголовье широкой кровати.
– Нет. Я мелкий бес. Я с Аристаршей живу, а к вам мы в гости заехали.
– Круто! Но… Жалко, что тебе уже есть, где жить. Эх, – горестно вздохнула Вика, – судьба-злодейка!
– Можешь взять меня к себе.
– Нет! Да как можно-то такое мне предлагать?! – ввернула Вика фразу, какую ей редко куда удавалось ввернуть: Вике обычно делали предложения, от которых нельзя было отказаться (тоже взятый на заметку из телевизора перл). – Аристарша же будет тебя искать и плакать! Я даже куклу так искала и так по ней плакала, когда ее потеряла! Круто, что кукла нашлась, – улыбнулась Вика.
Что-то ей мешало с левой стороны, и она стала поправлять волосы – длиной до плеч волосы – Вика поняла, что она вновь стала шестилетней.
– Эй, не вырви мой волосок из своего левого уха! – потребовал Егор. – Иначе ты перестанешь меня видеть – и останешься здесь совсем одна. Извиняй, что разбудил. Такая уж у меня работа – я Аристарше помогаю, ну и себе, конечно.
Вика огляделась – она была в спальне мамы и дяди Игоря, в деревенском доме, одна, такая маленькая, лежала на такой большой кровати, под одеялом и на подушке, – и всё-то в спальне было так, как в ней и было, кроме одного: исчезли дверь и окошко. Зато на прикроватной тумбочке появилась свеча.
– А где дверь и окно, Егорушка?
– Нету тут ни дверей, ни окон… Ты только думаешь, что в спальне, но ты в клетке. Я знаю, что это такое, – сидеть в клетке. Сочувствую.
– А кто посадил меня в клетку, Егорушка?
– Маша. Ну или фея, если угодно.
– Фея Мааша? А зачем ей это? Она же хорошая!
– Нуу… Боюсь мне тебе этого не объяснить, Вика. Хочешь, сама Машу спроси?
– Хочу! Очень хочу!
Фея-Маша мгновенно появилась справа от нее на постели – маленькая, как кукла, девочка с взрослым лицом, в пышном платье, в белокуром парике, с венком на голове, ангельскими крылышками за спиной и с волшебной палочкой в руках.