– У твоей мамы была норковая шуба? – задумчиво спросила Маша.
– Котиковая была, шиншилловая, из рыси… Да! Норковая была! Белая и черная.
– Хм, раз была … Знаешь, тогда, наверно, твоя мама – плохая мама.
– Не совсем так. Моя мама старалась, но материнство упорно не доставляло ей радости. Я долго думала, что она меня, именно меня, не любит, пока мы с ней откровенно не поговорили. Маш, и с тобой будет так же. Я упорно тебя не полюблю. Ты для меня та, кто украла мою Вику. Я никогда, никогда-никогда, до скончания веков, никогда тебя не полюблю! Никогда!
– Я тащусь! А и не надо! Отвали тогда от дупла! Больше не отвечу!
– Нет! Маша! Не уходи! Маша! Маша?! Я буду тебя любить, только верни Вику. Маша! Маша?
Анастасия еще долго звала ее – и в конце концов заплакала. Боль сменилась злостью.
– Будь ты проклята, Маша! – кричала она. – Раз есть душа, то и ад, значит, есть! Гореть тебе в нем! Дрянная ты девчонка! Одна тут выискалась, самая несчастная, да?! И что? Значит, другим будешь гадить? Маленькую девочку, мою добрейшую Вику, обидела! Что она тебе сделала?! В чем она виновата, а? Отвечай, мерзавка мелкая! Г…внофея долбанная!
– Мне тебя жалко, – наконец ответила Маша из дупла. – Но ты сама напросилась! Это тебе за г…внофею!
Что невидимое ткнуло Анастасию меж глаз, а затем ее нутро скрутил острый спазм, закружилась голова, дурнота резко заполонила желудок – и она упала на колени. Ее начало тошнить, да так, как давно не тошнило.
«Ох, – думала она, – и впрямь токсикоз, похоже…»
Она закашлялась, едва не подавилась кашлем с рвотой, как вдруг – к ее ужасу, она исторгла из себя большого черного паука. Мохноногий монстр, пока Анастасия пыталась подняться с колен, проворно вскарабкался на почерневший дуб и скрылся в дупле. Анастасия же с визгом, не разбирая пути, будто снова стала шестилетней девчонкой, побежала из леса к дому.
*
Валерий посмотрел на часы – уже пятый час. Удивительно быстро бежало в этой Камышовке время, что странно. Обычно в маленьких селениях время едва ползет, тогда как в мегаполисах стремительно уносится. И дело тут не в расстояниях, хотя, конечно, и в них тоже. Валерию казалось, что это люди со своей суетой убыстряют время вокруг себя. Вот так носишься всю жизнь за счастьем, свесив набок язык, а счастья всё нет. Зато есть мелкие дозы счастья – приятные покупки, достижения, секс… Однажды наступит день, в какой тебя ничто не обрадует, а также наступит день, в какой всё тебя огорчит, и ты поймешь, что твои достижения – пыль – всё было зря. В такой день твоя жена перекрасит волосы… Но самое гадское – Валерий никак не мог взять в толк, что ей надо? С детства ей были открыты любые дороги – Анастасия не пошла ни по одной. Единственное, что ей вроде как понравилось: мести чужие волосы с пола в парикмахерской! Как там Вика говорит – «Понять это было выше всякого разумения!» Впрочем, он сам не идеал: права Анастасия, он тщеславен, ему нравится выглядеть на отлично, а вот живет ли он на отлично? Даже его глупая мечта о певческой карьере – сплошное тщеславие, даже олимпиады, даже то, что он женился на Анастасии – самой нетщеславной красавице, какую только встречал в жизни…
Он услышал визг – и через минуту в избу влетела растрепанная Анастасия. В ее светлых волосах застряли веточки и листики, она плакала, ее трясло.
– Ааа, – дрожали ее губы, и Валерий ее обнял.
– Что, Настя? Кто на тебя напал? Скажи – убью!
– Ааара-хн-нофобия…
– Что?
– Н-настоящая! Настоящий паук! Аааа! – брезгливо взвыла она. – Я… я в лесу вытошнила из себя настоящего паука! Того самого! Фаа-аа…
– Ого.
– Только скажи еще, что мне не веришь! После Вики! А еще я с дуплом говорила! Оно мне – отвечало! Его, дупло, Машей зовут! Маша – дрянь! С, б и ш! Вот так! Веришь мне?
– Ааа… Конечно, верю! – крепче обнял ее Валера и погладил по голове. – Маша – дупло, с, б и ш! Только одно мне скажи: кто такая Маша?
– Фея эта грибная!
– Так она в дупле живет?
– Нет. Она в Вике живет!
– Причем тут тогда дупло? Наша Вика живет в дупле?
– Да нет. Отдуплись, наконец! Дупло – не важно. Важно – мой паук теперь в дупле живет!
– Настя! – разжал руки Валерий. – Если ты решила меня довести – ты добилась грандиозного успеха! Немного и я заору! – уже кричал он. – Где Вика?! Где дупло?! И где паук?!
Настя же, не отвечая, пошла в спальню дочери – двадцатилетняя Вика мирно спала: ор Валерия ее ничуть не разбудил. Анастасия ее потрясла – Вика сладко почмокала, пробормотала «еще чуть-чуть» и вновь засопела.
– Ты не переборщила с колесами? – взволновано спросил Валерий.
– Не было в них ничего «колесного»… – ответила Анастасия, осматривая дочь: пульс нормальный, дыхание ровное, никаких признаков отравления, – и всё же она спала и не просыпалась, как ее ни тормоши.