Вика боялась пауков, тем более таких больших, черных и страшных. Но то ли из-за конфетти, то ли потому что Вика была правнучкой армейского полковника, она не колеблясь, смело оборвала пауку лапы – и они по отдельности так забавно задергались, что Вика озорно засмеялась. Тут же исчезли завесы из паутины, паук и его дрыгающиеся лапки.
– Иду к прыжку! Поо-береги сапоги на голове! – раздалось сверху.
Один из двух танков оторвался от потолка, но не рухнул вниз, а виртуозно перевернувшись в воздухе, приземлился на парашюте рядом с Викой.
– Ананыч?! – прокричало из него. – Доложи потери!
– Гибели человеческих жертв нет! – ответило из верхнего танка. – Потери техники нет! Гибели пластмассово-десантных составов нет!
– Ай да дебилы, ай да молодцы! Ананыч, уводи ребят! Победа, братцы, победа! У-раа!
Танк на потолке дал прощальный салют из конфетти. Солдатики прокричали «ура» стройным хором, как на параде, после чего все они исчезли. Но остался танк на кровати, из люка какого выбрался человечек в хаки.
– Круто! – сказала ему Вика.
– Я тащусь! – поддержала ее вылезающая из-под одеяла Маша.
– Советская Армия маленьких девочек в обиду не даст! – ответил человечек. – Разберется с кем угодно и накажет кого попало! Ты уж прости, Викусь, что задержался. Заигрался много мало в танковый биатлон с Ананием Ананьевичем! Чё нам еще в Раю делать, как не в войнушки играть?
– Ты мой прадедушка! Федор Федорович!
– Своей к вашим услугам персоной!
– А почему ты такой маленький?
– Это поправить – поправимо! Форма одежды – без танка!
Через секунду на краю кровати, рядом с Викой, сидел седой полковник в парадном мундире с медалями и орденами.
– Прадеда! – обняла его Вика. – Ты снова взял да и забрал мой страх!
– На этот раз ты сама свой страх смехом припаучила. Я же только мало много помог… Маша, – посмотрел Федор Федорович на «фею», – пора тебе из Вики в бессрочное увольнение. Это не обсуждается! Твое место здесь не тут! Если сама не уйдешь, то я автоматическую палочку калибра 7,62 как возьму: раз, два, три, – и тебя нет!
«Фея-Маша» грязно ругнулась с досады.
– Ты чего материшься, как маленькая?! – возмутился прадед Вики. – Тебе же этим ртом Родину-мать потом любить!! – потряс он пальцем.
– Не хочу в Ад! И в школу Терминала С тоже!
– Глянь на себя! В школу не ходишь – человеком не вырастешь! Как кукла уж ростом высоты стала! До пупсика хочешь дорасти?! А будешь выражаться – всё равно умнее стать не выйдет, зато морщины пойдут, если не без зубов, как я!
Маша молчала с насупленным лицом.
– Почему все тащатся от Вики, а меня никто не любит! Почему так?
– Как никто? А я Виталия Ивановича с собой припассажирил.
Рядом с кроватью возник усатый мужчина в недорогом костюме и с плоской кепкой на голове.
– Папа! – обрадовалась Маша, и он взял ее, маленькую, как куколка, на руки.
– Да, Машка, я как бы умер – срок как бы пришел. И мама твоя тоже как бы представилась. Ну… она как бы в Ад пошла… Так что давай, Машка, не шали и как бы пошли-ка в Рай. Если, конечно, Вика тебя как бы простит.
– Я прощаю! – радостно ответила Вика. – Пока-пока, фея Маша.
– Ну как бы тогда мы пошли, – сказал Виталий Иванович. – Простите как бы нас еще раз… Всё поправим мы как бы. За то не волнуйтесь.
– Стой, папочка, – остановила его Маша. – Я лучше в Ад, к маме – ей там плохо. Нам показывали Ад в Терминале С – там страшно, там Дьявол и Люцифер! А ее никто не обнимет в Аду, кроме меня.
– Хорошая ты всё же девочка, Маша, – растроганно проговорил Федор Федорович и утер слезу. – Вот до чего народ демократы эти довели!
– Эээ… – протянул Виталий Иванович. – Обманул я тебя как бы, Маша. Галя, мама твоя, в автобусе нас ждет – побоялась как бы к тебе так сразу явиться. Норковая шуба ей уж давно не нужна. Мы все вместе будем в Терминале С встречаться – ты в школу ходить, а в свободное время как бы с нами учиться. Никаких парков развлечений – ты наказана! Мама атлас мира как бы взяла, а я тебя на снегоходе по тайге в Терминале В покатаю…
– Зыыка!
Скоро Виталий Иванович и Маша ушли, а Федор Федорович стал укладывать Вику спать.
– Расскажи мне сказку, прадеда, – попросила Вика, – про Золушку.
– Приказ есть выполнить! – отдал он ей честь. – Ну, слушай… жила, значит, была Золушка в женском батальоне. Всем хорош боец! – хотя новобранец. Тумбочка чистая, на одеяле – ни складочки, пуговицы пришиты, как стоп кран – намертво! Особенно была она спец по уборке кухни и немного на армейском складе. Злая либералка-прапорщица…
*
Валерий пять раз ходил за полынью до протоки и обратно – возвращался с охапками больше памятного венка и снова шел к обмелевшей реке. И не потому, что так велела сделать баба Нюра: в колдовство он по-прежнему не верил и уж смирился с тем, что Вике двадцать. Ходил, потому что бездеятельности не любил.