Исмэй видела лица молодых офицеров, когда они подсчитывали, сколько это составило бы от количества находящихся в аудитории.
- Естественно большинство из них занимали старшие ключевые посты. Пять младших лейтенантов не нанесут такого урона, как один капитан и один старший техник телеметрии. Проблема Доброты, как я понимаю, состояла в том, что подобное вторжение в систему Завьера требовало, чтобы их внедренные агенты обнаружили себя... это был большой риск, что надо сказать, и стало их гибелью.
Исмэй пропустила до сих пор засекреченные методы, с помощью которых Котсудас узнал о заговоре.
- Командору Серрано пришлось выступить против Гарривэя, чтобы помешать уничтожить орбитальную станцию Завьера, ей нужны были корабли для защиты от грядущего вторжения. Это означало, что она должна была отстранить Гарривэя и других капитанов-предателей от командования и объединить оставшихся верными Флоту офицеров.
- Ну, так это ж племянница адмирала Серрано, - заметил кто-то. - Ей стоило только сказать...
Исмэй чуть ни усмехнулась. Неужели она сама когда-то была такой наивной, даже до поступления во Флот?
- Командор Серрано, вспомните, была гражданским лицом, чья отставка наделала много шуму. Существовали доказательства того, что командующий Гарривэй неоднократно выказывал беспокойство по поводу того, что она могла сделать, в особенности какое оказать влияние на правительство Завьера. Он пытался дискредитировать ее. Сами рассудите, вы гражданский, по крайней мере частично, и находитесь на космической станции, у которой стоят на приколе два судна Флота. Еще один в дозоре на некотором расстоянии. Как вы собираетесь получить доступ к пришвартованным кораблям? Мы не позволяем гражданским просто так забрести на борт. Но даже попав внутрь, как убедить команду, что капитан предатель и командование надо передать вам? Вы хоть на секунду поверили бы, что ваш капитан предатель, только потому что кто-то это утверждает?
Исмэй увидела, что большинство слушателей поняли то, что она хотела донести до них.
- Я нет, - ей тяжело было сделать подобное признание. - Все, что мне было известно о происходящем... тогда я служила на борту Презрения под командованием Киансы Хэрне, это что мы находились на патрулировании, пока остальные корабли стоят на приколе. Я ничего не знала о вторжении. Мы думали, что нас послали к Завьеру в качестве нянек для параноиков колонистов, которые запаниковали в результате самого обычного пиратского нападения. Многие из нас досадовали на то, что мы пропустили возможность участвовать в годовых военных играх сектора... Мы считали, что наша артиллерия просто потрясающа.
- Но вы же подозревали...
Исмэй фыркнула:
- Подозревали? Послушайте... что меня тогда заботило, это исчезнувшие из шкафчиков вещи. Мелкое воровство. Я не думала о капитане... Капитан это капитан, ее дело командовать кораблем. Я же была просто лейтенантом и выполняла свою работу, которая заключалась в обслуживании внутренних автоматических сканеров, и ломала голову над тем, как найти того, кто воровал из шкафчиков. Когда на Презрении начался... мятеж, я была настолько удивлена, что меня чуть ни подстрелили прежде, чем я поняла, что происходит.
Исмэй подождала, пока ни затихнет нервное хихиканье.
- Да... именно так. Это было нелепо... Я не могла поверить. Большинство из нас не могли. Поэтому заговорщики всегда оказываются на шаг впереди тех, кто просто выполняет свою работу... Они могут рассчитывать на такое вот замешательство.
- Но как тогда Серрано возглавила сражение? - спросил кто-то.
- Я могу сказать только то, что слышала сама, - ответила Исмэй. Очевидно ей и нескольким членам из ее бывшей команды удалось попасть на борт с помощью какой-то уловки и потребовать встречи с Гарривэем. По счастливой случайности, а возможно она каким-то образом знала об этом, там оказались и другие заговорщики. Она и ее команда... убили их.
- Вот так просто? Вы хотите сказать, что они даже не попытались поговорить с ними?
Исмэй ответила не сразу, и в комнате повисла тишина. Когда слушатели зашевелились, она сказала с презрением:
- Если кто-то пошел на предательство, командуя кораблем и планируя отдать на растерзание врагу беспомощное гражданское население, сомневаюсь, что нравоучения и проповедь о морали могли бы заставить его измениться. Командор Серрано приняла решение и устранила зачинщиков мятежа как можно быстрее, что было нелегко.
Исмэй включила новое изображение:
- Тогда капитан Хэрне увела Презрение со всей командой на борту из системы Завьера. Ее первый помощник так же участвовал в заговоре, но вот следующий по рангу офицер, присутствовавший на мостике, оставался верен Флоту. Он слышал требование командора Серрано о том, чтобы капитан Хэрне вернулась к станции и помогла в защите Завьера. В общем-то именно он и начал мятеж, обратившись к команде рубки...
Исмэй замолчала, когда нахлынули воспоминания о последующих нескольких часах. Противоречивые приказы по внутренней связи корабля, полная расстерянность, потребовалось время, что сейчас казалось непостижимым, для оставшихся верными офицеров понять, что мятеж был необходим, и что им придется сражаться с собственной командой.
- С тактической точки зрения, - сказала она, усилием воли отодвигая эти воспоминания, - перед командором Серрано стояла очень трудная задача. Силы Доброты появились почти одновременно с принятием ею командования. Если бы она подождала еще несколько часов, это стало бы невозможным.
Исмэй вывела на экран характеристики, напомнив аудитории об обычной тактике, используемой ударными силами Доброты. Сейчас, описывая решения и действия, которым она лично не являлась свидетелем, ей было легче оставаться спокойной и последовательной. Этот корабль здесь, эти там, предсказуемые и непредсказуемые маневры... результаты, аккуратно сведенные в таблицы без упоминания о людях, чьи жизни тогда изменились навсегда.
Вскоре Исмэй пришлось вернуться к собственному опыту. Она опустила сведения о битве за контроль над Презрением. Ей слишком много раз пришлось переживать это заново во время трибунала, чтобы делать то же ради этих неоперившихся юнцов. Но о том, как мятеж закончился, включая сделанные ею ошибки, рассказать пришлось.
- Мы вошли слишком быстро, - сказала она, показывая очередную картинку. - Я боялась, что мы можем опоздать, а потому предположила, что возможные помехи для выхода на орбиту будут достаточно рассредоточены. Как вы знаете, рассчитать фактическую продолжительность серии сверхсветовых прыжков трудно и в лучших условиях, но ошибка обычно отрицательная, чем положительная. Нам повезло, и мы совершили прыжок сюда... - она указала на карте, - без корректировки остаточного сдвига. У нас не хватало людей, навигационный компьютер дал сбой, поэтому я не решилась на микропрыжок, который бы позволил нам совершить угловое перемещение. Таким образом... мы промахнулись мимо Завьера, и именно тогда Невероятный получил роковой удар.
Больше 1800 погибших. Ее вина. Во время войны ошибкам нет оправдания. Она помнила отчаянье, повисшее в рубке, команда мостика делала все, стараясь восстановить контроль, найти возможность совершить прыжок, чтобы еще успеть хоть что-то сделать.
- Мы нашли решение.
Исмэй не упомянула, что ей пришлось согласиться на этот шаг, не смотря на огромный риск. Процент того, что совершив такой необычный прыжок, они войдут прямо в планету, был очень высок.
- Мы вышли из прыжка прямо в тылу у флагмана Доброты и выстрелили по его кормовым двигателям.
И на векторе, который дал им единственный шанс на этот выстрел. Команда, возмущавшаяся потерей шанса стать чемпионами сектора по стрельбе из артиллерийных орудий, сделала свой выстрел практически с ходу... и потом успешно вывела Презрение на стабильную орбиту.
- Следственная Комиссия не одобрила наши действия, хотя результат был признан удовлетворительным, - сказала Исмэй.
Она не хотела обсуждать это, а потому поспешила показать, как действовали защитники Завьера: самоубийственное использование фазовых пушек, установленных на шаттле, самодельные мины, несколько метких выстрелов маленького Грогона, изумительное уничтожение корабля-убийцы яхтой.