- Мне поручено сообщить, всем вам придется предстать перед трибуналом, чтобы объяснить, если сможете, события, приведшие к мятежу на борту Презрения и последующие действия корабля и команды во время столкновения в системе Завьера.
Исмэй ничего не услышала позади, но почувствовала реакцию своих спутников. Хотя они знали, что так и должно было случиться, официальные слова, сказанные адмиралом Флота, стали сокрушительным ударом. Военный трибунал. Некоторые офицеры уходили в отставку еще до окончания срока службы, даже не имея перспективы оказаться под следствием, не говоря уже о слушанье Комиссией... и уж конечно о трибунале, что считалось страшным позором. Даже если все обвинения снимались, пятно в деле оставалось навсегда.
- Из-за запутанности данного случая, - продолжила адмирал, - военный генерал-прокурор решил тщательно рассмотреть его с крайней осторожностью и серьезностью. Конкретные обвинения пока не определены, но в общем, младшие лейтенанты могут ожидать обвинения в предательстве и мятеже, которые военная адвокатура не рассматривает взаимно исключающими. Таким образом, факт, что вы не выступили на стороне предателей, вовсе не отменяет последующее обвинение в мятеже, и наоборот.
Сверкающие черные глаза адмирала, казалось, сверлили Исмэй. Хотела ли она сказать этим что-то еще? У Исмэй появилось желание объяснить, что она никогда не была предателем, но военная дисциплина держала ее рот на замке.
Адмирал деликатно кашлянула, определенно собираясь с мыслями, а потом сказала:
- Так же мой долг сообщить вам, что в настоящем один из главных вопросов касается влияния Доброты на офицеров. Нельзя отрицать подобную вероятность. Ваши защитники все доступно вам объяснят. Младшим лейтенантам будет предъявлено только обвинение в мятеже, кроме одного дела, где расследование еще продолжается.
- Но мы даже не видели адвоката! - пожаловался Арфан с заднего ряда.
Исмэй чуть ни стукнула его; идот не имел права раскрывать рот.
- Младший лейтенант... Арфан, не так ли? Кто-то позволял вам прерывать, младший лейтенант?
Адмиралу не нужна была помощь лейтенанта, чтобы раздавить беспомощного юнца.
- Нет, сэр, но...
- Тогда молчите.
Серрано снова посмотрела на Исмэй, которая чувствовала себя виноватой в том, что не помешала Арфану, но во взгляде адмирала не было упрека.
- Лейтенант Сьюза, так как вы старшая из выживших офицеров и командовали мятежным кораблем, вступившим в сражение, ваше дело будет слушаться отдельно от остальных младших офицеров, хотя вы будете вызваны в качестве свидетеля по их делу, а они по вашему. К тому же вы предстанете перед Следственной Комиссией по делам капитанов, чтобы объяснить свои действия в качестве капитана Презрения.
С одной стороны Исмэй ждала этого, а с другой надеялась, что расследование и судебное слушанье будут объединены.
- В следствии необычных обстоятельств и ситуации у Завьера, включая действия командующей Серрано, было решено доставить вас всех в штаб-квартиру Флота на другом судне.
Исмэй заморгала. Адмиралу Серрано не доверяли из-за племянницы? Потом она вспомнила ходившие разговоры, сейчас уже известно, что беспочвенные, о Хэрис Серрано и причинах ее ухода из Флота.
- Командующая Серрано так же предстанет перед Следственной Комиссией, и вы трое будете вызваны в качестве свидетелей.
Исмэй не представляла, какие важные сведения они могли бы сообщить по этому делу.
- Вам позволено связаться с семьями и поговорить с ними напрямую, но больше ни с кем. В частности, вам приказано под страхом смертной казни избегать обсуждения данного дела с кем-либо из состава или вне Флота, исключая вашего защитника и друг друга. Но очень рекомендую больше не обсуждать дело между собой, как раньше. За вами будут внимательно следить те, кто особенно заинтересован в этом деле. Защитники будут ждать вас в штаб-квартире Флота и предоставят вам все необходимые ресурсы, чтобы подготовиться к суду, - адмирал окинула взглядом группу.
Исмэй надеялась, что никто не посмеет задать какой-нибудь глупый вопрос. Все молчали.
- Можете идти, - разрешила адмирал. - Кроме лейтенанта Сьюза.
Сердце Исмэй екнуло и ушло сначала в пятки, а потом еще дальше сквозь палубу. Пока остальные выходили, она наблюдала за лицом адмирала в поисках подсказки того, что должно произойти дальше. Когда все ушли, адмирал вздохнула:
- Садитесь, лейтенант Сьюза.
Исмэй села.
- Для вас сейчас трудное время, и я хочу быть уверена, что вы это понимаете. Не хотелось бы, чтоб вы пали духом. К несчастью я не достаточно хорошо вас знаю. Сколько предупреждений вам надо получить, чтобы страх застил ваш разум? Ваш послужной список как офицера ничего не объясняет. Вы можете мне помочь?
Исмэй старательно пыталась держать челюсти сомкнутыми. Она понятия не имела, что ответить; в данном случае "Да, сэр" было недостаточно. Адмирал продолжила уже медленнее, давая ей время подумать:
- Вы хорошо зарекомендовали себя в подготовительной школе. В Академии у вас был высокий балл, хотя и не блестящий. Могу предположить, вы не из тех, кто читает собственную характеристику, правильно?
- Да, сэр, - ответила Исмэй.
- Ммм. Тогда, возможно, вам не известно, что вас описывали как "трудолюбивая, усердная, исполнительная, не лидер" или "уравновешенная, сведующая, всегда выполняет задания, показывает инициативу в работе, но не с людьми; потенциал лидера средний", - адмирал замолчала, но Исмэй не знала, что сказать. Она не могла ни о чем думать. Не могла думать о себе.
- В одних говорится, что вы застенчивы, в других, что спокойны и нетребовательны. Но за всю свою службу во Флоте, лейтенант Сьюза, я никогда не видела, чтобы подобные характиристики, начиная со школы и дальше, относились к кому-нибудь, кто впоследствии проявил бы столько решимости, сколько вы на Презрении. Я знала нескольких спокойных, скромных офицеров, которые хорошо зарекомендовали себя во время сражения, но в таких случаях всегда был заметен, по крайней мере где-то на заднем плане, хотя бы один маленький проблеск неограненного алмаза.
- Это была случайность, - не задумывая сказала Исмэй. - В остальном заслуга команды.
- Случайности просто так не происходят, - заметила адмирал. - Всегда есть причина. Какая случайность по-вашему произошла бы, окажись на вашем месте лейтенант Ливади?
Исмэй уже думала об этом. После битвы Лайэм и Пели были уверены, что задали бы другую скорость и вектор выхода на орбиту, но она помнила выражения их лиц, когда объявила о своем решении вернуться назад.
- Вы не обязаны отвечать, - разрешила адмирал. - Я знаю из его интервью, что он бы послал то же сообщение, что и вы, но потом прыгнул бы обратно в сектор Центральный, надеясь вызвать на подмогу кого-нибудь более опытного. Он бы не повел Презрение назад и, хотя справедливо критиковал вашу тактику по входу в систему, сам бы был слишком медлителен, чтобы спасти положение.
- Я... я не уверена. Он храбрый...
- Храбрость еще не все, и вы это знаете. Осторожность и мужество вот хорошие подручные; малодушие и робость могут действовать так же быстро как храбрость информкуба, - адмирал улыбнулась, и Исмэй почувствовала холодок. Лейтенант, если вам удалось озадачить меня, уверяю, еще больше вы озадачили весь остальной Флот. Дело не в том, что им не понравились ваши действия, просто они не понимают, как вам удалось совершить такое. Если все это время под маской мягкотелости скрывался такой уровень способностей, что еще вы можете утаивать? Некоторые даже предположили, что вы глубоко внедренный агент Доброты, каким-то образом подставили капитана Хэрне и организовали мятеж, только чтобы прослыть героем.
- Я этого не делала! - вырвалось у Исмэй.
- Я тоже так думаю. Но сейчас единство Правления Семей пошатнулось, и Регулярная Космическая Служба не исключение. Обнаружить, что Лепеску открыл охоту за служащими Флота, было неприятно, но то, что три предателя капитана могли уничтожить Завьер, стало настоящим потрясением и пошатнуло наше положение. По всем правилам вас должны судить как можно быстрее, а потом объявить героем. И не пытайтесь отрицать последнего. Вы герой. К несчастью, обстоятельства сложились не так, как хотелось бы, и думаю, что у вас и вашего защитника впереди трудное время. Здесь я ничем не могу помочь. Сейчас мое вмешательство может только навредить вам.