— Гошенька, — донесся до него голос мамы, — ты что, опьянел?
— Нет, что ты! — встрепенулся Гошка, ощущая, однако, легкий шум в голове. — Это же компот…
— Гошка, мы сейчас едем в отель обедать, а потом папа зайдет за вами.
— Да, да, конечно!
Андрей Иванович расплатился с официантом, и они все вместе вышли на набережную.
— Я бы вас отвез, но машину взял мой приятель…
— Не нужно, мы прекрасно доедем на поезде, — поспешила ответить Ольга Александровна.
— Какой поезд! — воскликнул Андрей Иванович. — Сейчас же сиеста, он не ходит.
— Но как же быть? — растерялась Юлия Александровна. — Здесь ведь нет никакого транспорта, даже такси…
— Ну, такси не проблема, достаточно свернуть направо, и на параллельной улице мы вмиг поймаем такси, только это не интересно.
— Что значит не интересно? — нахмурилась Ольга Александровна.
— Сейчас увидишь!
Он вышел на проезжую часть и поднес руку к глазам наподобие козырька.
— А вон и транспорт! — сказал он, смеясь.
Однако никакой машины они не увидели. Только лошадь, запряженную в пролетку.
— Ты имеешь в виду… — начала Юлия Александровна.
— Именно! В сиесту по набережной ходит только этот транспорт. А чем плохо?
— Да нет, это… мечта! — загорелись глаза у Юлии Александровны.
— Но это, вероятно, очень дорого! — спохватилась Ольга Александровна.
— Пусть тебя это не волнует! — успокоил ее Андрей Иванович и махнул рукой извозчику.
И вот к ним подкатила белая пролетка на красных колесах, а извозчиком оказалась веселая пожилая женщина. Андрей Иванович что-то быстро спросил у нее по-немецки и достал портмоне. Расплатившись, он помог дамам сесть в пролетку, а мальчишки взобрались сами.
— До скорого! — сказал Андрей Иванович. — В половине пятого я зайду за вами.
И они поехали. Ах, как наслаждалась и веселилась мама! Гошка удивленно смотрел на нее. «Радуется, как девочка», — мелькнуло у него в голове.
— Господи, Оля! — восклицала она. — Подумай, могли мы когда-нибудь раньше даже мечтать о таком! Катить в пролетке по набережной Майорки! И этот цокот копыт, и этот ветер, и море, и пальмы! Боже, как хорошо!
— Ты как маленькая! — снисходительно улыбнулась Ольга Александровна, хотя она и сама испытывала нечто подобное, только стеснялась говорить об этом вслух.
Надо заметить, что и Гошка с Никитой были в полном восторге. Но вдруг пролетка остановилась. С ней поравнялся невесть откуда взявшийся мотороллер. Парнишка, сидевший на нем, что-то сказал извозчице, и та протянула ему какую-то купюру.
— Местный рэкет! — испуганно прошептала Ольга Александровна.
И извозчица обернулась и с нежной улыбкой произнесла:
— Энкель!
— Что? — не понял Гошка.
— Она сказала, что это ее внук! — рассмеялась Юлия Александровна. — Я, кстати, так и подумала.
— А как ты поняла? — спросил Гошка.
— Ну, это просто.
— А вон уже и наша гостиница! — закричал Никита. — «Лас Аренас»!
Когда они спустились вниз, чтобы идти обедать, Гошка очень удивился. Его мама и тетка беседовали о чем-то с женщиной в кружевах, с той самой, над которой потешались утром. Она, правда, и сейчас выглядела довольно дико в зеленом капроновом платье на черном чехле. Даже смотреть на нее было жарко. Она что-то взволнованно говорила сестрам, а у тех были огорченные лица.
— Мама, — сказал Никита, — мы готовы!
— Да-да, — немного рассеянно отозвалась Ольга Александровна и встала.
— Что случилось? — спросил Никита.
— Совершенно дикая история… — ответила Ольга Александровна. — Ночью убили женщину, она летела с нами в самолете…
Никита похолодел.
— Где убили? — спросил Гошка.
— Где-то на берегу, я ничего толком не знаю… ее нашли рано утром. Да, это, как говорится… несчастная… приехала отдохнуть…
— Тетя Оля, ты говоришь, она с нами летела? — вспомнил Гошка.
— Да, очень красивая, ее трудно было не заметить, высокая, настоящая топ-модель…
«Так я и знал», — подумал Никита. Ему казалось, что он знал это с той самой минуты, когда ночью услышал крик…
За обедом кусок не лез ему в горло.
— Ну конечно же, они обожрались мороженым! — воскликнула Ольга Александровна.
У Гошки тоже аппетита не было. Но его никто не трогал, ему вроде бы полагалось отсутствие аппетита, все-таки волнующая встреча…
Ольга Александровна положила в сумочку две груши и сказала:
— Съедите в номере!
Едва оставшись вдвоем с Гошкой, Никита воскликнул:
— Теперь ты мне веришь?
— Да…