Поэтому в изучении структуры не слишком помог даже чудесный сканирующий микроскоп «Stereoscan[103]», закупленный с помощью какой-то ужасно детективной истории и астрономического количества валюты. Слишком много областей на кристалле нужно было исследовать с его помощью. Впрочем, прибор эксплуатировали в уже привычном для микроэлектронной промышленности четырехсменном режиме, и, как по секрету сообщил Алферов, полезных фактов успели собрать не на одну диссертацию.
Единственное, в чем ученые были уверены – так это в непригодности существующей методики газотранспортной эпитаксии[104] к повторению предоставленных мной образцов. Образно говоря: «нельзя ювелирные работы делать кувалдой». Поэтому весь коллектив НИИ готовился свернуть горы на пути к принципиальному усовершенствованию технологии. Работали ребята весело и с ненаигранным азартом.
К сожалению, названные методы мне совершенно ничего не говорили. Чтобы не расстраивать Алферова, попросил перечислить все связанное с его отраслью термины. Через несколько минут мой слух «зацепился» за турбомолекурярный насос[105]. Когда-то, еще в школе, преподаватель рассказывал о принципе работы этого устройства, в котором движущиеся лопатки чуть не по одной загоняли молекулы воздуха через неподвижные наклонные щели. И говорил, что это очень важное устройство для изготовления полупроводников. Но на «Пульсаре» ничего похожего я не видел.
Мое заявление в духе «вот про эту штуку я слышал, кажется, она совершенно необходима» вызвало неоднозначный эффект. Оказывается, одно из перспективных направлений исследований действительно требовало глубокого вакуума. Но и другое обойтись без подобной техники не могло[106]. Поэтому мои дилетантские слова были восприняты не иначе как руководство к очередной научной дискуссии. И попробуй возрази – в разгоревшемся споре я понимал лишь некоторые предлоги и наречия.
После этого нам осталось только поскорее распрощаться с Жоресом Ивановичем и его горластым коллективом. Напоследок я лишь посоветовал Алферову ограбить на ресурсы и квалифицированные кадры ядерщиков с их «Токамаком», на который «режут фонды». Если, конечно, большие начальники не будут против. А также, по опыту все того же «Пульсара», заранее заказать парочку управляющих ЭВМ, скорее всего самых быстрых в СССР БЭСМ-6. Электроника уже в 66-м работает куда надежнее и точнее человека. А с правильным применением если что – мы поможем.
Время в СССР бежит незаметно, куда там России 21-го века. Вроде только поговорить успели, а на часах – начало первого. Отстаем от графика просто катастрофически, тем более, Ленинград – большой город. Хоть и нет тут пробок, такси в 66-м не имеют привычки носиться под сотню. Набрать бы с мобилки, да перебить встречу…
Метнулся к телефон-автомату, будка которого была приставлена к торцу здания алферовского НИИ. Даже «двушку» успел закинуть в щель монетоприемника, только потом увидел разбитый вдребезги диск. Анатолий из-за плеча ехидно заметил – «и тут пружину на кнопарь[107] выбили». Черт, вот что значит большой город! Последнюю монетку поганая железка не вернула. Плюнул – доехать быстрее, чем найти телефон.
…Старос встретил со всем советским радушием, посередине небольшого кабинета. Он оказался именно таким, как представлялся по телефону. Невысокого роста, чуть располневший господин с типичным лицом турка или грека. Так что у меня всколыхнулись ощущения дежа-вю от оставшихся в будущем ресепшенов отелей. Совсем как там – коротко остриженные, жесткие черные волосы, смуглое лицо, ухоженные усики с пробивающейся сединой, ярко-белая рубашка. Только вблизи стереотип ломали неожиданно внимательные коричневые глаза.
Не успели мы пожать друг другу руки, как он удивил:
— Проголодались с дороги? Может быть в ресторан?
— Охотно! — Я не стал дожидаться согласия Анатолия. — Прекрасная идея!
— Пойдемте, — он широким взмахом прихватил брошенный на роскошное кожаное кресло пиджак. — Тут за углом есть неплохое место!
Ресторан «Спутник» действительно производил приятное впечатление – но только по меркам 60-х годов. Для меня было тяжело видеть в «приличном» заведении футуристический интерьер с гладкими закругленными формами и яркими красками. Широкие окна, едва прикрытыми легкими занавесками, не прятали летнее солнце, при тотальном отсутствии кондиционеров это не добавляло комфорта и уюта.