3
Часы пробили полночь, но Топтыжный не ложился спать – не до того было. В номере гостиницы он ещё раз подверг мысленной ревизии задумки дня грядущего, отыскивая уязвимые участки. Сбивая служебную горячку, он включил голограф – и очень удачно: по областному телевидению транслировали запись дневного интервью, которое местный тележурналист Леонид Заказной взял у спикера парламента.
С Павловым полковник даже заочно был слабо знаком. А уж о его политической платформе и вообще, что называется, был наслышан где-то и как-то. Человеческим и профессиональным недостатком чекиста являлось то, что он, будучи асом оперативной работы, не особо разбирался в хитросплетениях политических течений. В обиходе Иван Сергеевич довольствовался тем, что держался за незыблемые моральные принципы, которые ему заменяли компас при определении «азимута жизни». Тем уместнее сейчас показалась ему такая вот форма общения с человеком, судьба которого в значительной мере зависела от него, от Топтыжного.
Чекист откупорил банку с соком, присел на диван и добросовестно постарался вникнуть в ход экранного диалога.
– …Вениамин Павлович, северное лето короче оленьего квоста, – с характерным оканьем и говором, заменяющим произношение шипящих звуков более твёрдыми (отчего слово «хвост» у него звучало как «квост»), говорил Заказной. – Июнь у нас выдался колодным. А вы, перед приездом к нам, встречались с аркангелогородцами налегке. Не замёрзли?
– Душевная теплота северян согревает, – улыбнулся тот. – Ведь бывает так, что на улице зной, а в душе у нас – стужа. И всё: замерзает человек, несмотря на солнечное пекло. И, наоборот, на дворе зима, а нам – хоть бы хны. Отчего так? Да оттого, что рядом любимые и добрые люди, единомышленники.
– По-о-онятно, – протяжно «окнул» тележурналист. – Выкодит, Север вас встретил как родного?
– Очень точно подмечено, как родного, – благодарно взглянул на собеседника председатель Государственной Думы. – Ваш покорный слуга родом из простой трудовой семьи, и для меня, в известной степени, родина везде, где доминируют люди труда.
– Из-за этого и ваше детище называется Трудовой партией? – уточнил его собеседник.
– В известной степени, – согласился Вениамин Павлович. – Ведь, по большому счёту, всё сущее на Земле создано или природой-матушкой, или человеческим трудом. А в суровых климатических условиях, где стихия к нам не шибко благоволит, значение трудового фактора возрастает. Отсюда общесоциологическая закономерность: развитие общества, пускай и противоречиво, но движется той стезёй, на которой начертано «Кто лучше работает, тот лучше живёт». И несмотря на обоснованную критику капитализма, который постепенно сходит с исторической арены, я признаю: буржуа работает лучше рабовладельца или феодала, а современный наёмный работник – лучше раба или крепостного. Вы не замечали? – обратился он к Заказному.
– Скоду и не скажу, – растерялся тот.
– А это так, – настаивал Павлов. – И антагонизм между эксплуататором и эксплуатируемым в значительной мере снимается в высокотехнологичном обществе, где в основном удовлетворены базовые потребности человека, а потому на первый план выходят духовные запросы. Ныне, когда мы, по-простому говоря, заткнули пасть своей утробе, общественное признание и нужность людям становится главной ценностью. Людей с такими установками я, заимствуя терминологию у академика Кузовлёва, называю
космочелами. Чувствуете смену приоритетов?
– Чувствую, но не уверен, – признался сотрудник телевидения. – То есть, деньги уже не идол?
– Именно! Деньги – одно из средств выразить все лучшее в себе и быть счастливым вместе, а не вопреки остальным.
– Но как от нас – троглодитов, вдруг появятся ваши космочелы, – ёрничал ведущий. – Они что, с неба свалятся?
– Отнюдь, – улыбнулся спикер парламента. – Это не Богом избранный класс. Это наиболее сознательные представители интеллигенции, промышленных и сельскохозяйственных рабочих, среднего и малого предпринимательства. Такая психология зиждется на исконно трудовой биографии их самих и их предков, всё заработавших своим горбом. Им ничто не перепало даром, а досталось соответственно трудовому вкладу в общее дело. Таким вот образом из поколения в поколение традиции и установки на труд, справедливость, заботу о сирых и убогих у космочелов и закрепились в виде внутреннего императива.
– И космочелов можно увидеть? – не терял иронии Заказной.
– Да! В нашей партии, – не видя темы для юмора, уже вполне серьёзно отвечал ему Павлов. – На прошлой неделе состоялся пленум партии. На нём принято решение, что в случае победы на предстоящих выборах, мы проект «Дубль-А» реализуем в форме народного предприятия. Проще говоря, деньги из бюджета на производство аэроболида трансформируются в одинаковые паи для каждого гражданина России. Причём, это будет неотчуждаемый пай.