На особый счёт следовало занести разгром центральной банды Пакостина, хотя самому «гоп-менеджеру» удалось скрыться, а до ликвидации всей сети «гопоты» было ещё очень и очень далеко. Впрочем, последнее уже не входило в число «профильных» функций КГБ – для того существовали правоохранительные органы.
Но, когда перед взором Крутова предстали строки с перечнем погибших чекистов и честных граждан России, лицо его исказила гримаса боли и гнева. И пусть в такого рода вещах жертвы неизбежны, Григорий Иванович с этим никак не мог примириться. «Как там говорится? – вспоминал руководитель комитета. – Лишение жизни одного – убийство, лишение жизни многих – статистика…Гораздо важнее, чтобы за этими потерпевшими не последовали новые, более масштабные жертвы. Для того я и протрубил нынешний сбор».
Под сбором Крутов подразумевал мероприятие беспрецедентного характера. К нему в обстановке секретности должны были подъехать не кто-нибудь, а премьер-министр страны Зарукин, олигарх Лонской и магнат Рокецкий. Заманивали их практически обманным способом: под предлогом знакомства с документами государственной важности. Впрочем, нет, обман заключался не в этом, ибо документы и доказательства чрезвычайной важности им действительно будут предложены. «Фокус» заключался в том, что это был способ свести троицу воедино вопреки их воле, и держа их до поры о том в полном неведении.
Генерал армии предполагал, что вместо троицы соберётся «большая четвёрка», но председатель Думы Павлов, относясь к органам госбезопасности с предубеждением, проигнорировал приглашение.
К установленному сроку вершителей российской политики, принятых Крутовым скрытно и порознь, пригласили в кабинет главного чекиста. Первым вошёл и разместился за столом для совещаний Зарукин. За ним последовал Лонской. На присутствие премьер-министра он отреагировал сдержанным удивлением: поднятием бровей и молчаливым рукопожатием. Рокецкий же, увидев ненавистных противников, по-женски прикрыл удивлённо раскрытый рот ладонью, фыркнул и попытался покинуть место сбора. Не получилось: проинструктированные чекисты просто-напросто не выпустили его за порог.
– Что это значит?! – оскорблённо взвизгнув, вынужденно прикрыл дверь Полуметросексуал, возвращаясь на исходную позицию.
– Это значит, – с внешним спокойствием проговорил Крутов, – что отсюда никого не выпустят и сюда никого не впустят, пока я не разрешу. Здесь у меня сосредоточены такие силы и средства, что мало никому не покажется. Кстати, настрой у моих ребят соответствующий, да и в обществе – тоже. Из-за известных событий ваш рейтинг…, – жестом ниже пояса он обозначил воображаемую черту, – опустился до предела.
– Что, …и меня не выпустят? – с вызовом осведомился Лонской.
– И вас, Лев Максимович, – всё столь же невозмутимо подтвердил Григорий Иванович.
– Что, и меня?! – поражённо спросил Зарукин.
– И даже вас, Геннадий Петрович, – несокрушимой скалой стоял главный чекист.
– А вы понимаете, чем для вас чревато…дерзкое самоуправство?
– Ещё бы, Геннадий Петрович.
– Чего же вы добиваетесь?
– Первоначально того, чтобы вы прочитали совершенно секретную аналитическую записку об операции под кодовым названием «Антитеррор», составленную мной.
– А затем?
– А затем, полагаю, найдётся крайне острая тема для совместного обсуждения. Более того, я даже не полагаю, а уверен в том. И до того я вас, уж извините, не выпущу ни за что.
– Неслыханная наглость! – вскрикнул Рокецкий, нажимая на кнопки сотового телефона.
– Здесь связь есть только у меня, – утихомирил его генерал армии.
Зарукин хмыкнул, Лонской пожал плечами, и оба углубились в представленную им информацию. Рокецкий помялся, и, от безысходности, тоже подсел к столу и погрузился в чтение.
Материал аналитической записки был специально адаптирован под приглашённых. В нём, в частности, была выпячена и роль Лонского в продаже «скунсам» доносчика Подкользина, и неблаговидные поступки Рокецкого в гибели Дианы и сношениях с зарубежной неправительственной организацией «Британский Консультатив», причастной к теракту в отношении российских дипломатов, и «пассажи» Коданского – ставленника Зарукина. В финале следовало неумолимое резюме о том, что за клановой борьбой лица, причастные к изложенным фактам, забыли о судьбе России. Вследствие разобщённости элиты резко ослабли и позиции страны на внешней арене, а успешное противодействие террористическим акциям явилось не результатом слаженных действий всех ветвей власти, а героизма простых россиян.