Незнакомец пожал студенту руку и пригласил присесть за стол. Когда Капличный пристроился на краешке кожаного сиденья, мужчина последовал его примеру.
– Меня зовут Даниил Петрович, – представился он. – Я работаю
в комитете государственной безопасности, – проговорил он столь
обыденно, словно трудился банщиком в женском отделении.
– Женя…, – назвался парень. – Евгений Капличный, – поправился он, стараясь преодолеть оторопь и одновременно придать себе солидности.
– Да-да, мы знаем, – снисходительно улыбнулся собеседник, и «мы» в его речи прозвучало до того весомо, что студенту почудилось, будто за спиной Даниила Петровича выстроился целый легион людей в серых штатских костюмах. – Прежде чем организовать это мероприятие, извините за столь казённое словечко, мы, Евгений Ильич, досконально познакомились с вами заочно. Ещё раз прошу простить покорнейше, но такая у нас работа…
Женька слушал «гэбиста», а параллельно, «по второму каналу», напряжённо перебирал собственные пустяковые шалости, за которые его могло бы «зацепить» КГБ.
– …А посему, Евгений Ильич, мы просили бы обдумать наше предложение о сотрудничестве, – совсем в ином ракурсе завершил монолог его новый знакомец.
– Мне!? С вами?! – опешил студент. – Этим…сексотом?
– Ну почему обязательно сексотом? – несколько покоробило Даниилу Петровича.
– Так вы же меня того…вербуете.
– Я вам предлагаю обдумать наше предложение о том, чтобы по окончании вуза стать штатным сотрудником комитета. То есть, профессиональным чекистом.
– Да какой же из меня чекист?! – вопросительно выставил руки студент. – Я же в этих…в ваших делах дуб дубом, – искренне признался он. – К тому же, я недавно женился. И у нас с Олей…И у нас с женой сын родился.
– Замечательно. Торопиться и не стоит, – наставительно возразил комитетчик. – Впереди полтора года учёбы. В течение этого срока мы конфиденциально будем вас готовить к будущему поприщу. А чтобы сделать из вас профессионала, вы после института пройдёте специальную двухгодичную подготовку в одной из наших школ.
– Не-е-ет! – решительно отмёл инициативу сотрудника КГБ
Капличный. – Я люблю кибернетику, понимаете?
– Понимаю.
– А тут…Я, конечно, уважаю органы…и всё такое…Да из меня, может, мировой программист получится!
– Одно другому не помеха, – спокойно остановил его Даниил Петрович. – При наших возможностях вы получите доступ к таким зарубежным электронным технологиям, к таким суперкомпьютерам, какие и академику Данишевскому в новинку.
Лет через пять вы сами ему лекции будете читать…
– Ну, уж!
– Не ну уж, а точно! Не секрет, что от Запада в аппаратно-программной кибернетике мы подотстали…Так это – на массовом уровне, а в эксклюзивных, так сказать, точечных сферах у нас собраны такие электронные системы, что Пентагон от зависти сдохнет.
– Ну да?!
– Вне всякого сомнения. Вы, Евгений Ильич, разумеется, знаете, что такое софт?
– Ещё бы…
– Так вот, не вам мне объяснять, что на планете развернулась самая настоящая холодная информационная мировая война. Налицо подлинный межгосударственный кибертерроризм. И мы не хотим эту битву проиграть. Скажу прямо: мы не во всём конкурентоспособны. Классных оперативных сотрудников, разведчиков у нас хватает, классных программистов – нет. А кибернетика шагнула столь далеко, что классного программиста совместить с разведчиком возможно, а наоборот – ни за что. И Родины ради, сынишки вашего ради, жены и родителей ваших ради, надо отчасти переориентироваться. Ведь у вас светлейшая голова. Нас вам сам Данишевский и порекомендовал.
– Данишевский?
– Да.
– Ничё себе…Н-да…Зато…Не-е…Спасибо, конечно, но у меня другие планы…
Капличного обхаживали весь второй семестр, прежде чем он (равно как и его жена) «переломился», сумев вообразить себя в
облике современного Рихарда Зорге.
Далее последовало: окончание университета, спецподготовка, служба в «горячей точке», работа в посольстве России в Англии и, наконец, – Соединённые Штаты. А потом Евгений попал в ту ужасную историю, которую Ольга Николаевна иначе, как трагедией, назвать не могла…
Вспомнив недавнее прошлое, Капличная вытерла слёзы и из прихожей поглядела на комнатное окно, через которое просматривался балкон.
Формальный глава семейства Евгений Капличный в это время безучастно сидел на балконе в инвалидном кресле, а глаза его были бездумно устремлены вдаль. И если бы Ольга Николаевна его не одевала, не кормила, не поила, не мыла, не возила на прогулку и не обихаживала иным образом, он мог пребывать в подобном положении и час, и сутки, и неделю, и месяц, и вечность. Никто и ничто не могло его вывести из состояния ступора. И ни одной живой душе не позволено было проникнуть в его сознание.