– Звучит очень неплохо, – говорю я вслух.
– Отлично. Тогда идём.
Он протягивает мне руку, и я пару секунд просто пялюсь на неё в смущении, а затем медленно протягиваю в ответ ладонь, принимая его жест. Неуверенно и аккуратно. Вмиг в сердце поселяется приятное чувство от этого прикосновения. Что-то тёплое, мягкое. Я смотрю на улыбку Гая и вновь поражаюсь своей удаче её лицезреть. Гай ведёт меня к машине, а мысли мои спутаны.
Нельзя же так реагировать на любое действие со стороны парня! Соберись уже, Лина!
– Слушай, – начинаю, как только мы оказываемся у автомобиля. – Я хочу кое о чём тебя спросить. Ты не против?
Гай бросает на меня мимолётный взгляд и кивает:
– Спрашивай.
– Твоего друга… Того, который ходит с пирсингом… Как его зовут?
Ответ Гай выдаёт безо всякой паузы, уверенным и спокойным голосом:
– Зак Скотт Моррис. Его полное имя. Я знаю Зака достаточно давно, чтобы с уверенностью сказать, что у него некоторые проблемы с головой.
Я понимаю, что он шутит, но интереса становится во мне только больше.
– Девушкам он представляется как Скотт, тогда как для друзей и знакомых он просто Зак.
– А… – выдаю я, наконец сумев избавиться от тяготивших меня размышлений. – Теперь всё ясно.
Гай хочет ещё что-то сказать, но его прерывает звон телефона у него в кармане. Я не успеваю увидеть, чьё имя высвечивается на экране, когда он вытаскивает устройство, а сам отходит чуть подальше, приняв вызов. Слышу лишь его ответы, что звучат весьма интересно для меня.
– Слушаю… Да, я с Каталиной… Что?.. В каком смысле? – В коротких перерывах Гай будто становится всё более нервным. Я вижу, как у него напрягается челюсть. – Ничего не делайте. Дождитесь меня, я уже еду.
Гай, крепко сжимая телефон и практически пуская искры из глаз, направляется ко мне. Даже отсюда чувствую, как громко и быстро бьётся его сердце. Он всерьёз обеспокоен чем-то. Чем-то, что поведали ему по телефону.
– Каталина, я должен ехать. Очень срочно, – осведомляет он меня. – Сегодня посетить музей не получится.
– Что-то случилось?
– Ничего серьёзного.
Он врёт. Я вижу, что врёт. Может, я и кажусь далёкой и наивной девчонкой, но меня сложно в открытую обманывать.
– А мне кажется, наоборот, – в недоверии произношу я.
– Каталина, у меня нет времени.
Улыбка исчезла, глаза как два стёклышка. Я снова чувствую исходящий от него холод, будто вокруг меня неожиданно возникли ледяные стены.
Вмиг настроение куда-то испаряется. Мне уже не хочется никуда с ним ехать, не хочется даже находиться рядом.
Никто никогда не грубил мне так, как из раза в раз это делает Гай. Никто никогда не вёл себя со мной так, как он.
Я привыкла, что с детства все вокруг оберегали маленькую Каталину и пылинки с неё сдували. Что родители не позволяли никому её обижать. Что мама вгрызалась в горло точно львица каждому, кто смел тронуть её, что отец разбирался с любым, кто попробует повысить голос на его дочурку.
Никто не смел так вести себя со мной, как это делает Гай.
– Отвези меня домой.
Он удивлённо хмурится, услышав мои слова. Теперь я переняла его манеру. Теперь это я звучу холодно.
– Домой? – спрашивает он.
– Да, Гай. Отвези меня домой. Прямо сейчас.
Дверца его автомобиля открывается, я ныряю в салон. Когда парень садится за водительское кресло, его руки крепко сжимают руль.
– Я обидел тебя?
Не отвечаю несколько секунд, потом бросаю ложь:
– Нет. Я просто хочу домой.
Гай раздумывает над моим решением какое-то время и, словно осознав, что не сможет мне противостоять, тихо и уже спокойно говорит:
– Хорошо. Как скажешь.
Медина прекраснее Сиэтла.
Я прозвучу странно, если сообщу об этом жителям города, но природная и тихая Медина куда комфортнее серого и пыльного Сиэтла. Наверное, так на меня повлияли частые поездки на различные острова, где я была окружена сплошными деревьями и пением птиц.
Наш особняк всё так же возвышается над землёй, я отсюда вижу окно своей комнаты. А ещё вижу полицейскую машину, припаркованную у ворот. Джозеф тоже здесь.
Охрана непоколебима, как всегда. Они стоят словно скалы, словно неприступные стены твёрдости самых прочных сооружений в мире.
Я выхожу из машины, но прежде, чем мне удаётся высвободиться полностью, меня хватают за руку. На моё удивление, прикосновение оказалось нежным настолько, что я невольно оборачиваюсь.
– Каталина, – говорит Гай тихо, – прости меня за грубость. Я уеду только тогда, когда буду уверен в том, что ты на меня не обижаешься.
У меня нет сил и энергии на то, чтобы мусолить эту тему. Нет и желания долго с ним разговаривать. Я стою, глядя ему в глаза, и удивляюсь тому, как легко красивые люди могут тебя подчинить. Как легко им удаётся получать прощение. Стоит лишь поднять взгляд, и ты очарована. Ты смотришь на лицо перед собой и думаешь: невозможно на него обижаться. Просто невозможно.