Я смеюсь, потому что именно так и было.
– Ты знал о том, что ты самый лучший отец на свете?
– Догадывался. Ведь я всё же живу для моей крошки, – говорит он.
Дверь в комнату вдруг открывается. Без стука. А без стука часто входит мама. И именно её мы видим, когда поворачиваем головы в сторону.
– Что здесь происходит? Джереми?
Папа встаёт и хватает маму за талию, притягивая ближе к себе. Она от неожиданности поднимает брови, но лишь на краткий миг.
– Дорогая моя Мария, наша дочь просто радуется вести о Греции, – улыбается он, целуя её в щёку. – Она ведь может так радоваться этому.
– Джереми, милый, – хихикает она, притворяясь, что уворачивается, но я-то вижу, как сияет её лицо, когда папа выказывает свою любовь к ней. – Прекрати.
Они будто каждый день снова и снова влюбляются друг в друга. Всё сильнее и сильнее. Я бы сказала, что не верю в настоящую любовь, если бы не видела их отношения каждый день перед глазами.
– А ещё, дорогая, наша дочь завтра приведёт своего спутника. Этого… этого гея.
– Гая, пап! – возмущаюсь я, хотя и знаю, что он так шутит.
Он хохочет, а вот мама вмиг меняется в лице. Она серьёзничает, смотрит на меня со странной тревогой и удивлением:
– Что? – Она отходит от папы на шаг. – Лина, ты хочешь позвать его к нам домой?
– Да. Хочу вас с ним познакомить. Вернее… он сам хочет с вами познакомиться. А ты лично, мам, в долгу передо мной, помни.
Папа, как и ожидалось, хохочет, а серые глаза говорят: «Моя девочка!» Но тем не менее родители переглядываются.
– О мой бог. – Мама хватается за сердце так, словно услышала радостную весть. – Ты слышал, Джереми? Этот парень хочет сам с нами познакомиться.
– Да, слышал. Мне интересно теперь взглянуть в глаза этого смельчака как в глаза парня моей дочки.
– Пап, давай без твоих строгостей, ладно?
Он отрицательно качает головой. Это означает «нет». Это значит: «Я буду самым строгим отцом, пока буду говорить с этим парнем. Пусть только попробует меня разочаровать». Это в его стиле.
– Неужели он так серьёзен? – мама задумчиво глядит на меня, как будто я дам ответ на её вопрос. А я заранее знаю, что её мысли сейчас вертятся вокруг нашей с Гаем будущей свадьбы. Да, именно это она и воображает. – Джереми! Завтра мы познакомимся с парнем нашей дочери. Ты ведь понимаешь, что это значит?
– Нет, моя милая Мария, это вовсе не значит, что он собирается жениться на ней прямо завтра, – хихикает папа. – Он не собирается, это верно, но я его заставлю, не переживай.
– Пап!
– Тсс, дочка, – шикает он сквозь смех, – доверься своему отцу, он всё разрулит.
– Ты невыносим!
Комната заполняется нашим весёлым смехом, и со стороны кажется, что никакого побега из дома и не было. Что мы никогда не повышали друг на друга голоса.
И именно так завершается разговор с родителями, который, как мне казалось ранее, пройдёт не самым лучшим образом.
Завтра. Завтра наступит одно из важнейших и новых для меня событий в моей жизни.
Не терпится уже лицезреть это собственными глазами.
Глава 27
Когда утро следующего дня наконец наступает, я долго размышляю о том, что хочу сделать в первую очередь. Нарядиться? Нет, ещё слишком рано. А вот выбрать то, что надену, в самый раз. Так я и подготавливаю одно из своих лучших платьев, сшитых на заказ, вешая его снаружи шкафа.
Спустившись на первый этаж, я встречаю завтракающих родителей за нашим столом в просторной столовой, отведённой исключительно для приёма пищи и важных гостей. Они беседуют о чём-то и, увидев меня, с улыбками приветствуют.
– Милая, доброе утро, – произносит папа, глотнув кофе.
– Привет, – отвечаю я, усаживаясь на свой стул. – Что у нас сегодня на завтрак?
– Панкейки с бананом и шоколадом. Как ты и любишь, – говорит мама. – Шарлотта, положи ей.
Одна из орудующих в соседней кухне горничных быстро кладёт мне парочку панкейков в пустую тарелку и заливает их клюквенным сиропом, и я благодарю её.
Я хватаю десерт и откусываю нежный воздушный кусочек, а потом делаю глоток апельсинового сока. Завтрак родителей выглядит более здоровым – яичница с французскими тостами. Я удивлена тому, что папа завтракает дома. Обычно, когда я встаю, его уже нет.
За едой мне никак не удаётся избавиться от мысли, что родители переглядываются и посматривают на меня. А потом по лёгким улыбкам на их лицах всё становится ясно: они ужасно взбудоражены предстоящим знакомством. Кажется, даже сильнее, чем я.
Когда же мой завтрак исчезает и тарелка пустеет, я с шумом встаю.
– Сегодня я проведу весь день дома, Лина, – говорит вдруг папа, увидев, что я собираюсь покинуть кухню. – Так что встречу Гая со всеми почестями. Когда он появится?