Родители привстают, этим жестом приветствуя нагрянувшего гостя. Я убираю руку и иду к своему месту.
– Ну здравствуй, Гай, – начинает папа пока ещё весьма приветливо. – Мы тебя уже заждались.
Я взглядом прошу отца не перебарщивать и по возможности не показывать своей гиперстрогой стороны. Он мне будто даже кивает.
Мама же не говорит ни слова. Вместо этого её взгляд оценивающе скользит по фигуре Гая: вверх-вниз, вверх-вниз, медленно и аккуратно. Будто перед ней стоит не живой человек, а статуя в музее. Мне становится стыдно за это.
Я сажусь на своё место, Гай сперва пожимает протянутую руку папы, а потом садится передо мной. Папа устраивается во главе стола, оттуда не сводит глаз с парня, скрещивая пальцы и моментами теребя обручальное кольцо на безымянном пальце.
– Итак, Гай, – вновь произносит отец, устремив взгляд на парня, – нам уже довелось видеться, но я рад, что мне представилась возможность сделать это ещё раз, но уже в более приятной обстановке.
А я и забыла об их уже состоявшейся как-то раз встрече.
Я делаю незаметный нервный вздох, уставившись на свою тарелку. Мне так волнительно здесь сидеть, что приходится напоминать себе, что ничего такого не происходит. Что всё в порядке. К чему это моё волнение…
– Расскажешь о себе? – впервые подаёт голос мама. При этом взгляд её такой, будто она уже готова вгрызться в шею Гая. – Как ты набрался храбрости познакомиться с нашей дочерью?
– Мам, – произношу я с напором.
– С удовольствием поведаю вам о своих чувствах, – произносит в ответ Гай, глядя на меня.
Наши взгляды пересекаются, и теперь я знаю точно: этот парень сумеет очаровать мою семью без всяких проблем.
Глава 28
Гостиная погружена в тишину.
Люстра бросает мягкий свет на пол и стены, на наш накрытый стол, и блюда от этого будто выглядят ещё аппетитней: на жареной индейке блестит масло, от горячих салатов поднимается пар.
Но, если быть честной, никто особо не ест. Мы заняты разговорами. Ведь ради них и состоялся этот ужин.
– Каталина сидела в библиотеке, когда я впервые её встретил, – говорит Гай.
Он врёт. Или врал мне, когда намекал, что встречал меня в коридорах университета ещё раньше.
Я подаюсь вперёд, забывая о приличиях и правилах сидения за столом.
– Могу поклясться, что не видел девушки красивей, чем ваша дочь, в тот день.
– То есть во все остальные дни видел? – шутливо замечает папа.
Мама делает такое выражение лица, будто хочет засмеяться, но напоминает себе всё о тех же приличиях.
Гай зато улыбается. И я вдруг вижу ямочку у него на щеке, у меня сердце так и пляшет. Прежде я её почему-то не замечала… Наверное, потому что улыбка вообще редко отражается на его лице, да и я едва могла пялиться на него в открытую. А сейчас я вдоволь наслаждаюсь этой возможностью.
– Вы безусловно одарили вашу дочь всем самым лучшим, – продолжает он. – Но я ведь приехал не просто для того, чтобы наградить её комплиментами.
Папа заинтересованно пододвигает стул ближе к столу, словно теперь услышит будущие слова парня куда лучше, чем если бы продолжал сидеть на миллиметр дальше.
– Я хочу вашего благословения. Вашего согласия на то, чтобы Каталина стала моей девушкой. И я готов на всё ради этого.
Меня словно шандарахнули молнией.
Он действительно сказал это… Действительно произнёс слова, которые я услышать была и готова, и не готова одновременно.
Изрядная наглость и смелость нужны, чтобы вот так предстать перед Джереми Норвудом и произнести подобные слова. Никто до Гая ещё на это не шёл.
– Так уж на всё? – усмехается папа. Я вижу в одном лишь его взгляде: он готов начать настоящую серьёзную игру. – Мы посмотрим, достоин ли ты её будешь. Но сперва расскажи о себе. Чем ты вообще занимаешься?
– Насколько я помню, ты отчислился из университета, – замечает мама. Для неё иметь высшее образование равно быть успешным, поэтому такому вопросу с её стороны я вообще не удивляюсь. – Ты ведь учишься где-то, я надеюсь?
Гай отвечает:
– Перейти в новый университет меня вынудили некоторые семейные обстоятельства. Можете не считать меня безответственным человеком, я всё ещё учусь и параллельно работаю, занимаюсь бизнесом отца.
И тогда папа, несмотря на то что просил Джозефа навести на него справки ещё в самом начале и много чего о нём знает, интересуется его семьёй. Он просит рассказать о ней подробнее, и я в нетерпении принимаюсь слушать, потому что до этого дня Гай всячески избегал темы, касающейся его семьи. Теперь же увильнуть не получится. Какая радость.
Я бросаю взгляд на маму. Она следит за каждым движением Гая, за каждым его жестом. Мне становится неловко перед парнем, однако я молюсь, чтобы он не заметил этого излишнего внимания с её стороны.