Гай – диковина для меня. И, я думаю, даже для моих родителей.
– Забрал бы с собой? – переспрашивает папа, словно не расслышав, но я более чем уверена, он всё прекрасно расслышал. Взгляд его серых глаз направляется в мою сторону. Папа смотрит на меня с каким-то невидимым вопросом: – А была бы не против этого сама Лина?
Я проглатываю прожёванную виноградину и бросаю взгляд на Гая. Думать долго не приходится:
– Нет, не была бы.
Зелёные глаза сверкают в ответ. Я поддаюсь искушению взглянуть в них и снова теряюсь в этом безмятежном лесу.
– То есть вы уже хотите съехаться? – спрашивает мама. Тон её снова строгий и почти отчитывающий.
– Дочка? – папа приподнимает бровь, глядя на меня.
На меня таращатся все. Даже вошедшая горничная, явившаяся только с одной целью – убрать ненужную посуду и поставить на стол тарелки с десертом. Даже она пялится, едва уловив тему разговора. Горничные – те ещё сплетницы. Наверняка затем она выйдет и поделится новой серией их любимого сериала о событиях семьи Норвуд.
– Об этом ты говорила, когда упоминала некую свободу?
Я вообще не могу понять эмоции отца в данный момент. Он рассержен заявлением Гая или просто удивлён?
Прочистив горло, беспомощно отвечаю:
– Не совсем, конечно, но… Можно и так сказать.
Сама не ведаю, что за чушь я несу. Никогда и в мысли не приходил переезд к Гаю. Вероятно, только сейчас я вдруг осмелела, потому что просто подвернулась такая возможность.
– Ты хочешь уехать из дома, – снова заговаривает мама. Это не вопрос, а просто констатация факта. Будто она таким образом убеждается в том, что всё услышала верно.
– Не волнуйтесь, мистер и миссис Норвуд. – Гай улыбается краешком губ, та самая улыбка, которая заставляет доверять её обладателю. Необычная способность. – Я не собираюсь красть вашу дочь. И она не собирается покидать ваш дом. Вы, вероятно, неправильно поня…
– Нет, всё правильно, – перебиваю его я. – Всё правильно вы поняли. – Удивляясь непонятно откуда взявшейся смелости, как ни в чём не бывало продолжаю: – Разве у нас уже не состоялось свидание? Теперь мы вполне можем считаться настоящей парой.
Папа издаёт нервный смешок. Я впервые за долгое время вижу такое удивление на его лице.
– Ну, я согласен, – произносит он. – К тому же я уже наводил на тебя справки. Ты чист.
– Папа…
Гай усмехается, видимо, испытывая к Джереми Норвуду хорошие чувства. Вряд ли своими шутками он его оттолкнул.
– Так, значит, у вас всё настолько серьёзно? – говорит папа, а потом вдруг хитро улыбается: – Не знай я о тебе столько, сколько знаю сейчас, давно бы прогнал из своего дома и не подпускал к Лине ни на шаг, но… Знаешь, мой брат всё же работает в полиции. Прозвучит ли это неуместно или нет, я разузнал о тебе всё. Моя дочь впервые так сблизилась с парнем, что я не видел другого выхода.
Гай издаёт смешок. А вот я очень злюсь. На отца и на его прямолинейность.
– Надеюсь, я оправдал ваши ожидания? – спрашивает Гай с непринуждённым видом, словно то, что чей-то там отец копался в его жизни и информации о нём через полицию, нечто обыденное для него.
– Более чем, – папа улыбается. – По крайней мере, никаких сведений о задержании полицией или нарушении законов о тебе нет, Гай Сильва.
Я громко цокаю, дав папе понять, что невежливо и даже очень грубо такое говорить в лицо человеку. Но Гай остаётся холоден к этой информации.
– Ты выглядишь хорошим парнем и ведёшь себя соответствующе, – добавляет отец.
– Мой муж просто привык оберегать свою единственную и любимую дочь, – произносит мама, снова подавая свой нежный, но вместе с тем полный строгости голос. Она изящно поднимает со стола бокал и произносит: – И убереги Господь, если ты вдруг вздумаешь её обидеть.
Гай в ответ улыбается, затем переводит взгляд на меня. Я одними глазами пытаюсь извиниться перед ним, но он, кажется, в этом совершенно не нуждается. Лицо по-прежнему полно спокойствия, нет и тени того смущения, которое обязательно при подобных разговорах настигло бы меня.
– Уверяю вас, – говорит он, – невозможно обидеть девушку, в чьих глазах ты видишь одну невинность. Такую, какая есть у Каталины.
Родители переглядываются. А потом слово снова берёт папа:
– А если я скажу, чтобы ты женился на ней раньше, чем ты бы это запланировал? Какими были бы твои действия, Гай?