– С чего ты это взял?
– Я просто вижу. – Я собираюсь сказать что-то в своё оправдание, однако новенький перебивает меня прежде, чем я успеваю это произнести: – Ты думаешь, что не можешь нравиться парням. Тебе даже сложно поверить в то, что я могу пригласить тебя на свидание… Твои родители сделали это с тобой?
Не знаю, понимает ли он, до какой степени его слова смутили меня. Почти до неприязни. А может, и понимает и именно поэтому даёт мне время тишины.
Мне остаётся лишь молча сидеть, переваривая его слова и уставившись на него с выпученными глазами и приоткрытым ртом.
«Что значит “твои родители сделали это с тобой”», – хочется спросить мне, но я решаю промолчать. Потому что он в какой-то степени прав.
– Видимо, да, – довольно кивает он, так и не получив ответа.
– Как тебя зовут?
Я удивляюсь тому, что так нагло перебила его речь своим вопросом. А вот он по-прежнему не проявил какой-либо озадаченности.
– Тебе важно знать моё имя?
– Вообще, да. У всех ведь должны быть имена. И ты, наверное, не исключение.
Новенький усмехается коротким «наверное» в ответ.
Я хочу уже переспросить его, но он вдруг встаёт с дивана, отчего пара прядей его каштановых волос падает ему на глаза. Сквозь них видно два ярких зелёных огонька, которые хранит в себе его взгляд, а потом сверкает и серебро колец, когда он проводит пальцами по волосам.
– Я вынужден тебя оставить, – объясняет он, – но ты подумай над своим отношением к себе.
Новенький подходит к двери и произносит:
– Научись уважать себя, и тогда тебе не придётся утопать в уничижении к собственной личности.
Слова парня звучат как результат его упорного труда или какого-то горького опыта. Но я никогда не смогу поверить в то, что такой, как он, вообще мог когда-то быть неуверенным в себе. Его внешность, движения, мимика, тон голоса – всё говорит об обратном.
– Хочешь чего-нибудь выпить? – спрашивает он. – Пиво? Текила?
– Я не пью. Спасибо.
– Не пьёшь в доме брата или вообще не пьёшь?
– Вообще не пью.
В голове мигом пролетает гордость мамы, а перед ней фраза, которую она когда-то мне сказала: «Не подобает молодой девушке баловаться алкоголем». И я не горю желанием пробовать.
– Какая прелесть, – говорит парень, а губы его так и норовят сложиться в ухмылку.
Новенький берёт со стола красный пластиковый стаканчик и опустошает его. Когда он это делает, его рубашка слегка приподнимается, и я вижу часть его живота – плоского и состоящего из сплошных кубиков.
Сглатываю и вовремя отворачиваюсь, чтобы не попасть в очередную неловкую ситуацию.
– Сходишь со мной на свидание?
Такого вопроса я не ожидала. Это даже не вопрос, а сплошной повтор. Издевательство над собой же. Или он думает, что я успела передумать?
– Нет, – отвечаю я. – Ничего не изменилось.
– Тогда хотя бы друзья?
Медленно киваю, сперва неуверенная в своём ответе, а он кивает в ответ. При этом я думаю, как бы я повела себя, если бы мои родители не были Джереми и Мэри Норвуд. Если бы моё воспитание было совершенно другим. Сказала бы да? Пошла бы на свидание?
Отгоняю мысли прочь.
– Ещё увидимся, Каталина, – говорит новенький.
Выходит из комнаты, и я наконец пользуюсь появившейся привилегией дышать спокойно.
Бесконечно думаю, вспоминаю, не могу найти себе места.
И зачем из имени делать такой секрет?
Почему-то начинаю перебирать в своей голове возможные варианты. Джейк, Питер, Брайан… Может, Тим, Гарри, Уильям или Стив?
Встаю с дивана, выхожу в коридор, делаю это осторожно, чтобы убедиться в том, что он давно ушёл. Натыкаюсь на веселящихся парней и девушек. Никто из них не обращает на меня внимания, все заняты своей дозой алкоголя, поцелуями и бесконечными танцами под электронную музыку.
Протискиваюсь во двор, становлюсь частью немного иного мира: здесь более спокойно, чем внутри. Прохожу вдоль бассейна, пытаюсь не попасть под брызги, ложусь на один из лежаков. На столике рядом со мной стоят несколько нетронутых бутылочек с фантой, и я беру одну.
– Ах ты сука! – кричит кто-то весело, и оказывается, это один из дружков Дилана падает в бассейн с воплями, а остальные весело кричат и смеются.
Я даже вижу своих новых знакомых, неподалёку пускающих фейерверки.
Задний двор освещён лампочками, висящими над нашими головами и прикреплёнными к деревьям по сторонам от бассейна. Смотрю на Ирэн, которая вновь разговаривает со Скоттом по телефону. До меня доносятся разные обрывки фраз вроде: «Мой сладкий» или «Я так люблю тебя», и я в очередной раз удивляюсь чему-то подобному со стороны своей «стервозной» подружки.