Мне становится больно за него. Я всегда была крайне эмпатична и сейчас могу только представить себе, как тяжело терять близкого человека.
– А как это случилось? – осторожно спрашиваю я, не зная, этично ли с моей стороны интересоваться подобным. – Если не хочешь говорить, извини, я…
– Её изнасиловали и убили несколько лет назад, – холодно и резко отвечает Гай. – Отец своими глазами видел её тело в тот день. И я видел.
У меня сжимается горло. Единственное, что я могу выдать, это хриплое и неуверенное:
– Мне очень жаль.
Гай вдруг сжимает челюсть. Глаза кажутся темнее, когда он опускает голову. Ему словно что-то хочется сказать, но я решаю, что мои слова просто в очередной раз напомнили о матери и расцарапали пытавшуюся зажить рану.
– Всё нормально, – отвечает он после затянувшейся паузы.
Идём вперёд, не произнося больше ни слова, но на этот раз тишина кажется уместной. Она даёт возможность перекрыть грусть, витающую в воздухе, и печальные воспоминания.
И в этой тишине вдруг звонит мой телефон, нарушая всю идиллию, и я, достав его из кармана, смотрю на экран, на котором высвечивается незнакомый номер.
– Алло? – говорю я в трубку.
– Лина, знаю, ты сейчас занята, но твоя мама тебя ищет, – извиняющимся тоном проговаривает голос Моники в ответ. – Нет, конечно, не сама ищет… В общем, она попросила, чтобы ты спустилась к ней.
Чёрт, как не вовремя!
– Это Моника, – объясняю я. – Она сказала, что я вдруг понадобилась маме. Мне конец, если она узнает, что я не дома.
– Тогда мне следует проводить тебя обратно?
– Ты не обидишься, что у нас не получилось посидеть в кафе?
Он слабо качает головой.
– Точно? – повторяю я. – Мне кажется, сегодня я принесла тебе слишком много неудобств.
– Я не собираюсь сегодня умирать, поэтому у нас много времени для того, чтобы сходить в кафе в другой раз, Каталина. Довольно твоих извинений.
Хихикаю, испытав неимоверное облегчение. Сую телефон обратно в карман и делаю вдох.
– Идём тогда, – говорю я и поворачиваю обратно.
Гай идёт за мной.
Впервые ловлю себя на мысли, что на самом деле он будто держит дистанцию между нами. Например, чтобы дотянуться до меня хотя бы кончиком пальца, ему пришлось бы сделать пару шагов в мою сторону.
Я вижу в этом жесте уважение.
Обычно парням, слишком много возомнившим о себе или считающим, что им позволено всё из-за их красивой мордашки, ничего не стоит лишний раз полапать девушку за всё, за что только могут ухватиться их склизкие ручонки.
А Гай не такой.
Гай уважает личные границы и не позволяет себе лишнего.
Он выглядит как самый настоящий плохой парень в этих кольцах на пальцах, тёмно-красной рубашке с чёрными узорчатыми розами, но ведёт себя совсем не как самовлюблённый идиот, готовый приставать к девушкам вокруг.
Гай не такой.
Гуляя, от дома мы отошли недалеко, а потому уже скоро возвращаемся к нему. Однако останавливаемся задолго до того, как виднеются ворота.
Поворачиваюсь к парню.
– Спасибо за предложение погулять, – говорю я тихо. – Мне было приятно провести время на свежем воздухе. Впервые за миллион лет.
– Я готов приехать в любое время. Тебе достаточно лишь написать мне.
Я улыбаюсь ему, и в этой улыбке собираю всю благодарность, которую хочу высказать. А ещё этой улыбкой, наверное, извиняюсь за то, что затронула тему смерти его матери. Мне всё ещё ужасно неловко из-за этого.
– Мне нельзя считать это долгожданным свиданием? – спрашивает Гай.
– Нет, – отрицательно качаю головой я. – Это была просто дружеская прогулка.
– Хорошо. Я тебя понял.
Он касается кончиками пальцев моей руки, нежно, как джентльмен.
Я парю в воздухе от этого жеста.
– Я добьюсь твоего согласия, Каталина. А пока увидимся в следующий раз, – говорит Гай.
– Да, конечно, – киваю я.
Когда я бегу обратно и уже подхожу к дому, я в удивлении обнаруживаю незнакомую машину, стоящую рядом с воротами. Скорее всего, это папин коллега или, не дай бог, вновь кто-то из родственников… Хотя Джозефа я была бы не прочь встретить. Единственный близкий человек, которого я всегда рада видеть.
Какое же счастье – грузовик стоит на месте. Так что как я вышла, так я и прошмыгиваю обратно.
Вот только в этот раз не оставшись незамеченной. Едва я ступаю во двор и уже готовлюсь облегченно выдохнуть, передо мной возникает наш новый охранник. Он выше меня на несколько голов, настоящий вышибала, а потому мне сразу становится некомфортно.
Я уже судорожно перебираю в голове варианты того, что могу сказать ему. Ведь наверняка перед вступлением на свой пост он внимательно выслушал все правила. Так что точно знает, что меня нельзя выпускать никуда без осведомлённости родителей.