– Я понимаю… Но хотя бы намекни. Я ведь хочу помочь ему и…
Не успеваю я продолжить, как за мной вдруг появляется мама, перебив меня:
– Вот ты где, милая. Тебе пора прекратить так пугать меня, Лина.
Позади неё два телохранителя и две нанятые помощницы, которым она поручила нести пакеты с купленной одеждой.
Я цокаю, мысленно выругавшись на маму. Ну почему она не могла подойти позже?
– А это тот самый Гай? – указав взглядом на Нейта, спрашивает она без капли стеснения.
– О нет, мам. Это студент из моего университета. Мы учимся вместе.
– Здравствуйте, миссис Норвуд, – вежливо здоровается парень. – Вы прекрасно выглядите.
– Какой милый молодой человек, – улыбается мама. – Спасибо.
Еле держусь, чтобы демонстративно не закатить глаза на эту сцену, ибо испытываю сейчас к Нейту сплошное раздражение.
– Я пойду. Рад был тебя увидеть, Лина. До свидания, миссис Норвуд. – Парень издевательски подмигивает мне и быстро уходит.
И снова странности. Снова нет ответов.
Глава 16
Только я просыпаюсь, как меня ожидает приятный сюрприз.
Звонок от Гая.
Чуть не вскакиваю с кровати, чувствуя, как сон тут же испаряется в воздухе, и хватаю телефон. Я ещё никогда так не радовалась чьему-либо звонку.
– Алло, Гай? Наконец-то ты появился, – не скрывая тонну облегчения в своём голосе, произношу я. – Ты меня напугал.
Моё дыхание такое учащённое, словно я только что пробежала километр.
– Я напугал тебя? – В его голосе звучит удивление, смешанное с насмешкой. – Каким же образом?
Тут же замолкаю, смущаюсь, краснею, но, к счастью, он этого не видит.
– Ну, ты так долго не появлялся, – растягиваю я слова. – Я думала, может, что-то случилось.
Чувствую, как он улыбается, и поскорее хочу увидеть это собственными глазами. Почему-то кажется, что улыбается. Хотя мне сложно себе подобное представить. Такую искреннюю и широкую улыбку. Наверное, такой в арсенале Гая не имеется.
– Что-то случилось? – интересуюсь я осторожно. – Почему ты не отвечал на мои сообщения и звонки?
– Дела были. Но сейчас уже не важно. Мне больше теперь хочется услышать от тебя, что стряслось.
– С чего ты взял, что что-то стряслось?
– Ты забыла о моей способности разбираться в человеческих эмоциях.
– А, точно. Прошу прощения, – говорю я, переводя всё в шутку. – Знаешь… У меня есть к тебе вопрос.
– Слушаю.
– Почему ты ушёл из универа?
Гай молчит, и я не слышу ничего по ту сторону провода. Но, к счастью, молчание не длится больше двух секунд, и он всё же произносит:
– Тебя это действительно интересует?
– Да, – отвечаю я и решаю объяснить подробнее: – Просто… у нас есть свой юрист, который занимается делами семьи. Сейчас он сотрудничает с полицией, чтобы разузнать как можно больше информации о том убийстве. Его зовут Харди Кейн. И… он, кажется, подозревает тебя. Конечно, это не точно, но как будто до этого осталось совсем немного.
– Меня?
Я не слышу в его голосе удивления, когда он переспрашивает. Словно сказанное мной он и ожидал услышать. Будто я выдала нечто обыденное.
– Да, – отвечаю я.
– Интересно… И что же он говорит обо мне такого, что привело его к подобным умозаключениям?
– Ну, вчера мы ездили в универ, чтобы допросить тебя, и узнали, что ты отчислился. Это будто стало поводом для подозрений. А я… Я знаю много случаев, когда в тюрьму сажали невиновных. Мой дядя, блин, работает в полиции, а я много времени проводила с ним в детстве. И я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то подобное. А если ты расскажешь о причине ухода, все наконец могут успокоиться.
– Почему?
Не понимаю его внезапного вопроса в одно лишь слово и переспрашиваю его так, словно не расслышала:
– Что – почему?
– Почему ты так уверена, что это сделал не я?
Очень странный вопрос.
– Ты не станешь делать ничего подобного. Ты… ты хороший.
– Да, хороший.
Я хмурюсь на его слова, потому что прозвучали они как насмешка.
– А что, я не права? – спрашиваю я, вставая с кровати и подходя к окну, за которым мама во дворе командует несколькими нашими домработницами.
– Может, и права, – говорит Гай. – Я просто польщён тем, какого высокого ты обо мне мнения.
Не знаю, что ответить ему, поэтому ещё несколько секунд даю царствовать полной тишине. Но затем вновь задаю тот же самый вопрос, что интересовал меня с самого начала:
– Я не за этим всё это время тебе звонила. Так ты ответишь на мой вопрос? Почему ты отчислился?
– Зачем тебе это знать?
Его резкий тон заставляет меня впасть в ступор и отнимает дар речи. Кажется, я даже приоткрываю рот от удивления и стою, словно вкопанная в землю целую вечность.