– Пятьдесят тысяч? – переспрашиваю я, надеясь услышать другие цифры.
Франческа безмолвно кивает и принимается рыдать снова.
«А разве у твоих родителей нет этих денег?» – хочется спросить мне, но я понимаю, что достать такую сумму втайне от родителей, чтобы они не заметили исчезновения, невозможно. А затем, уже чуть позже, я вспоминаю о слухах касаемо семьи Лидс и их возможном банкротстве… Так что таких денег, может быть, у них в принципе нет.
– Что это за люди? – спрашиваю я. – Неужели кучка подростков могли потребовать такие деньги?
– Я не знаю. Я не видела их в лицо, они писали мне сообщения.
Никогда не думала, что буду сидеть около ресторана во время свадьбы своего брата и ломать голову над вставшей сложной ситуацией, касающейся его жены – по совместительству девушки, которую я терпеть не могла все эти годы.
– Я не знаю, что мне делать, Лина, – снова заговаривает Франческа жалобным голосом.
Не знаю, какие чувства испытываю после того, что узнала. Нет никакой неприязни, ненависти или чего-либо подобного. Лишь жалость и сожаление. К ним обоим.
– Зачем же ты напивалась в компании парней? – спрашиваю я. – Ты знала, чем это может закончиться?
Девушка шмыгает носом, вытирает мокрую дорожку на щеке. Глаза её покраснели ещё больше, опухли веки, а она всё продолжает и продолжает рыдать.
– Мы с Ди поссорились. Из-за сущего пустяка, но тогда я решила, что это будет хорошая идея – свалить на вечеринку подруги.
Мне непонятна такая позиция, но я не спешу закидывать Франческу осуждением. Вместо этого спокойно делюсь своей мыслью:
– Тебе нужно сказать Дилану правду.
– Что?! – Девушка едва не задыхается, ужаснувшись моим словам. – Ни за что! Так я только лишних проблем себе создам… Ему не нужно ничего знать!
– Ты не можешь так с ним поступать. Держать в неведении и…
– Это ты не можешь так с ним поступать! Если он узнает правду, его сердце будет разбито, и ты это прекрасно знаешь, Лина! Неужели согласна пойти на такую жертву только ради того, чтобы избавиться от меня?
Франческа задирает подол платья, чтобы легче передвигаться по ступенькам, встаёт и направляется в противоположную сторону. Но прежде, чем уйти, разворачивается и громко произносит:
– Ты обещала не говорить ему, помни. Надеюсь, на тебя можно положиться. А я что-нибудь всё-таки придумаю.
Затем быстро уходит, оставив меня наедине с противоречивыми мыслями, разрывающими мою голову.
А спустя лишь какие-то жалкие полчаса Франческа уже сидит рядом с Диланом – такая же прекрасная, какой она сюда приехала. Нет ни капли намёка на недавний плач и истерику. Искусно, однако.
Меня не покидает идея всё же проговориться о будущем поступке нашей невестки, но обещание не проболтаться берёт верх. Чёрт, знала бы я, что именно нельзя будет рассказывать, никогда бы не дала этого дурацкого обещания.
Когда я резко разворачиваюсь, чтобы больше не видеть лица Франчески, передо мной вдруг оказывается другое лицо. Красивое. А ещё ставшее мне каким-то очень родным.
Это Гай, и я не могу не радоваться его приходу.
– Привет, девушка, которая никак не согласится сходить со мной на свидание. – Он смотрит на меня слишком пронзительно, как будто секунду назад с его губ сошло не простое приветствие, а какое-то громкое признание.
Мне показалось, что эта ситуация с Франческой наконец улетучилась от одного лишь вида Гая, но я ошиблась – ведь почти сразу же за моей приветственной улыбкой следует расстроенное выражение лица. И парень со своим умением «читать» эмоции это замечает.
– Что-то не так? – спрашивает он.
– Ничего, – быстро отвечаю я. – Просто… Ладно, не важно. Забудь.
– Я не собираюсь давить, но ты можешь сказать мне. Просто знай это. Мы ведь друзья.
Мы ведь друзья…
Эта фраза раз тысячу пролетает в голове, и я даже не могу понять, что чувствую от звука, который образуют эти слова.
Я смотрю в его зелёные глаза и глубоко дышу. Мне так нехорошо становится, что я заставляю себя отвернуться. Он тоже смотрит на меня и молчит. Так странно, словно читает все мои мысли и даёт мне время на раздумья. Словно понимает, что меня что-то тревожит. И не только эта дурацкая история Франчески… А что-то ещё.
– Я… – Мешкаю, заикаюсь, пытаюсь прийти в себя. – Есть одна девушка. Из моей… семьи. – Вновь замолкаю, хочу подобрать более подходящие слова, чтобы не дать Гаю понять, что речь именно о Франческе. – Она изменила своему парню, и это кто-то заснял. Теперь эти люди грозятся показать это видео её парню… И вообще, всей её семье, если она не заплатит денег, которых у неё нет.