На самом деле Нейту даже не нужно было задавать этот вопрос, потому что ответ он и сам уже знает.
Гай сжимает челюсть. Стоит ему только услышать имя отца, как сразу вспоминается то, как выглядит собственная спина. Изуродованная руками родного человека. Хранилище самых страшных воспоминаний из прошлого.
Отец назвал её «доской наказаний». Прямо так.
– Я не хочу это сейчас обсуждать, – отвечает Гай сердито, хотя друг задал вполне логичный вопрос.
– Понимаю, чувак, но надо ведь рано или поздно об этом заговорить. – Нейт вздыхает: – Ты же не будешь валить от проблем вечность.
– Проблем? По-твоему, это проблема?
– Ещё какая!
Гай задумывается, но ненадолго, потому что долго думать у него никогда не получается. Он научился мыслить быстрыми мимолётными картинками, потому что его жизнь этого требует. Если промедлишь немного – умрёшь по собственной глупости. Долго размышлять времени нет.
Некое подобие сомнений в сердце Гая проскальзывает почти незаметно – он даже не успевает их почувствовать.
А вот Нейт… Нейт – это уже другое дело. Слишком мягкий и добрый для всего этого дерьма. Он всё чувствует и видит. Поэтому-то именно он и вызвался поехать с вечно хмурым другом.
– Девчонка почти моя, – бросает Гай, думая, что на этом их разговор закончится. – Она почти согласна. А остальное за малым.
Нейт резко дёргает его за плечо, чтобы остановить. Только этому парню позволено так касаться Гая, так его дёргать. Будь на его месте кто-то другой, получил бы по рылу всего за секунду или отделался бы сломанной рукой.
– Чувак, мы всю эту муть замутили достаточно давно. Вистан требует докладов от Зайда, а тот… ну ты знаешь, придурок вечно прикрывает нас. Нужно быстрее с этим заканчивать, пока ты…
Нейт замолкает, не рискуя продолжать. Гай стреляет в него злым, но заинтересованным взглядом. Его голос твёрд, когда он спрашивает:
– Пока я что? Договаривай.
Но договорить Нейт не успевает.
Когда друзья заворачивают за ещё один угол, до их ушей доносится мужской голос. Он едва слышен, но безлюдная улица решила им его выдать.
– Ты слышал? – спрашивает Гай, резко остановившись.
Нейт в ответ лишь слабо пожимает плечами, прислушиваясь.
– Да. Кажется, чё-то слышал, – отвечает он.
Гай приучен всегда оставаться на чеку. Внимание, уделённое любому малейшему шуму, может спасти жизнь.
Он оглядывает местность в поиске источника звука, который вновь повторяется.
– Кажется, это оттуда, – указав рукой в сторону входа в переулок, произносит Нейт.
Осторожно, соблюдая тишину, парни идут на звук, становящийся с каждым их шагом всё громче и громче. Среди мычания женского голоса они снова улавливают мужской, и всё становится на свои места.
– Стоит? – спрашивает Нейт, остановившись. – Какую-то девушку, видать, решили… ну ты понял.
Изнасилование и последующее убийство матери жмёт сердце Гая каждый день, так что он понимает, что сейчас совершит большую ошибку, которую бы ни за что не одобрил отец, – спасёт жизнь какой-то незнакомой женщины. Он уже готов свернуть мерзавцу шею.
Но это вовсе не незнакомая женщина. И осознаёт Гай это, лишь глянув на фигуры в затемнённом узком переулке и услышав женский крик. Очень знакомый голос.
– Нейт, – прислушавшись, бросает он через плечо другу. – Это Каталина.
У второго ко лбу ползут его светлые брови, и он прекрасно понимает, что вот оно – доказательство его теории. Прямо перед ним. Та самая, которую его друг пытается отрицать.
Вообще фигур две: одна выше второй. Мужская и женская.
И Гай уже уверенно движется к ним.
Глава 23
Мне всё же удаётся высвободить рот и крикнуть, остаётся лишь надеяться, что кто-нибудь это услышал.
– Закрой пасть! – кричит мужчина, повалив меня на грязный асфальт. А затем принимается расстёгивать свою ширинку.
– Грязный мерзавец! – кричу я сквозь слёзы, нанося удары по его груди, но это злит его сильнее, так что почти сразу после моего крика он бьёт меня по лицу, заставив весь мир внезапно пошатнуться.
Перед глазами пляшут белые пятна, всё вокруг кажется расплывчатым. Звуки смешиваются в один грохот.
– Я ведь сказал, что зарежу тебя, тварь, – рычит мужчина, опустив свой нож ниже, к моей промежности.