— Ты уверена? — я зажала телефон между плечом и ухом, натягивая шорты. Дождь прошел, как и напряжение между мной и Хантером, оставив ночь светлой и приятной.
Пение стало тише, а значит, что Стиви отошла от матери.
— Нет, ну я просто в шоке! Я несколько часов слушала: «Как колледж? Нашла работу? А мужчину? Тебе бы просто вернуться сюда», — прошипела она, но я знала, что это наигранно. Ее мама — милая женщина, которая одинока и скучает по Стиви. — Ты мне должна, Виски.
— Запиши на мой счет, — ухмыльнулась я, взбив свои высохшие волосы перед зеркалом, недавно вымытые и волнами спускающиеся почти до задницы.
Конечно, когда я вернулась домой от Хантера, мама была прямо перед дверью, спрашивая меня, почему я выгляжу как утопленная крыса и почему на мне надета огромная грязная футболка с надписью «Гараж у Дага».
Я сказала ей, что попала под дождь после смены, и парни были любезны дать мне сухую футболку, чтобы вернуться домой, но я даже не удосужилась скрыть улыбку, румянящую мои щеки. Бабушка Пенни сидела напротив мамы, стараясь не смеяться, ее глаза блестели, говоря: «Я ни на секунду не верю в эту чушь».
Ага. Я тоже.
Я очень сомневалась, что и мама поверила, но ей все равно было бы лучше услышать ложь, чем знать всю правду.
«Извини, мам, но я также без нижнего белья, потому что оно лежит в луже возле пикапа Хантера, где я провела последние три часа, занимаясь невероятным сексом».
Она даже промолчала, когда я сказала ей, что ухожу и не нужно ждать меня дома. Я видела, как она закусывает губу, желая спросить, буду ли я со Стиви, но боялась, что мой ответ не тот, который она хотела бы услышать. Я бы ей не солгала, но облегченно вздохнула, когда она просто кивнула.
— Ладно, я прощу тебя на этот раз, потому что у тебя был потрясающий секс, — проворчала Стиви, возвращая меня к нашему телефонному разговору. — Хотя бы у одной из нас он должен быть.
— Ты тоже можешь заняться им в любое время, детка. Я знаю одну парочку, которым пора прекратить избегать друг друга.
— Неважно. Сейчас мы говорим не обо мне. Итак, помни, я требую подробного отчета, особенно о том, как у этого парня напрягается задница.
— Стиви, — я рассмеялась и потерла лоб.
— Это самое меньшее, что ты можешь для меня сделать. Ты слышала, как моя мама распевает песни? — воскликнула она, затем выдохнула. — Я рада за тебя, Виски. За вас обоих. Вам двоим давно пора было во всем разобраться.
— Спасибо. Я позвоню тебе завтра.
— Лучше бы, — фыркнула она. — Или просто вытащи меня из психушки.
— Спокойной ночи, Стиви.
— И тебе самой незабываемой ночи.
Да, у меня на это определенно планы.
Хантер стоял на крыльце, когда я подъехала. Руки парня были засунуты в джинсы, на лице появилась кривая ухмылка, когда он увидел меня. От одного его вида у меня в животе запорхали бабочки.
Как одна простая улыбка могла превратить меня в крендель?
Я снова чувствовала себя застенчивой и нервной, хотя большую часть дня была перед ним обнажена. Эти несколько часов разлуки взорвали то комфортное пространство, что было с ним, заставив меня смутиться. Это было не похоже на то, будто я снова надеваю старые туфли, потому что тогда у нас было всего несколько сексуальных контактов. Секс для меня тогда был чем-то совершенно новым.
Выпрыгнув из джипа, я подошла к нему, моя улыбка отражала его.
— Привет, — он стоял на верхней ступеньке, не двигаясь, когда я поднялась, запрокинув голову назад, наши тела столкнулись.
— Привет, — внутри я чувствовала себя легкомысленной и хихикающей, словно миллионы пузырьков шампанского сталкивались друг с другом.
Я никогда не признаюсь, со сколькими парнями спала после него. Это больше не имеет значения, потому что я поняла, что ни разу не чувствовала себя даже отдаленно так. Я была той самой неприступной, даже с Лукой. Мне нравилось сеять овес, но я никогда не чувствовала этого: улыбаться, пока не заболят щеки, краснеть, пока не смогу сойти за помидор, или хихикать так сильно, что будет невозможно отличить меня от моей семилетней сестры. Он был единственным, кто когда-либо заставлял меня чувствовать себя такой счастливой.
Его руки скользнули вверх по моим рукам, вызывая приятную дрожь в теле. Пальцы парня обхватили мое лицо, посылая по коже волну мурашек.
— Два с половиной часа, — пробормотал он мне в губы, в голосе проскользнуло игривое веселье. — Не то чтобы я считал, — большим пальцем он запрокинул мою голову назад, и его губы накрыли мои в требовательном поцелуе.