— Это не твое, черт возьми, дело.
— Знаешь, именно это я говорила себе раньше, всегда ставя себя в конец очереди. Но Хантер — мое дело. Мы уже расставались из-за этого, и я не собираюсь делать это снова.
Ее руки сжались в кулаки, лицо покраснело от гнева. И все же я чувствовала, что она знает, что я права.
Я отступила назад, увидев, как Хантер сунул телефон в карман, закончив разговор.
— Вам двоим нужно разобраться. Все, о чем я прошу, это поставить себя на место Хантера. Будь справедлива к нему.
— Эй, — Хантер подошел к нам, его глаза с неуверенностью метались между нами. — Все в порядке?
— Ага, — я улыбнулась ему. — Болтаю с именинницей.
— Понятноооо, — он посмотрел на Кристу.
Она заставила себя улыбнуться.
— Ага. Просто девчачий разговор с твоей девушкой, — Криста сжала его руку и повернулась обратно к компании. — Хорошего вам вечера, ребята.
— И тебе, — глаза Хантера все еще были подозрительно прищурены, он смотрел, как его подруга уходит. — С Днем рождения, Криста.
Она посмотрела на него, кивнула, а затем вернулась к Меган.
— Можно ли мне осмелиться спросить? — он забрал у меня бутылку и сделал глоток.
— Нет, — я нахмурилась, выхватывая ее обратно. — Возьми свою собственную.
— Но я хочу твою, — он наклонился, целуя меня. — Уже прошел час?
— Нет, скорее пятнадцать минут.
Он схватил меня за руку и потащил к дому.
— Достаточно близко.
Глава 32
Джеймерсон
— Во сколько у тебя перерыв? — Хантер наклонился через стойку, его самодовольная улыбка приблизилась к моей. Прежде чем подмигнуть своему парню, я посмотрела на Тима, который, повернувшись к нам спиной, доливал кофе в чашку Хантера. Я до сих пор не могла поверить, что мы вместе, что могу называть его вот так.
И город тоже не мог. Слухи распространялись со скоростью лесного пожара, еще до того, как, казалось бы, кто-то мог узнать о нас. За неделю, прошедшую после вечеринки у Кристы, мы проводили все время вместе, в основном у него, но меня никогда не должно было удивлять, как быстро люди в этом городке вынюхивают сплетни. Слухи варьировались от крупиц правды до абсурда. Никого не волновала правда, и никто не хотел ее знать, но в очередной раз меня окрестили разлучницей-шлюхой, уводящей мужчину от его беременной девушки и ребенка.
И хотя репутация Кристы здесь была не совсем звездной, она производила впечатление милой и невинной. Действия Хантера легко прощались, в то время как я получала больше всех.
Самое болезненное было то, как эти слухи ранили мою маму. Она понятия не имела, через что мне пришлось пройти в прошлом году в старшей школе с социальными сетями, почему я закрыла большинство своих аккаунтов. Ее новый веб-сайт теперь пестрит комментариями вроде: «Я никогда бы не наняла на работу того, кто не может контролировать свою дочь-шлюху». Или «Джеймерсон раньше была такой милой и доброй девочкой. Не было бы проблем, если бы вы воспитали своего ребенка, и она научилась уважению. Может быть, вы будете лучшим родителем для Рис». Они говорили свысока, будто имели право что-то сказать. Они не знали моих родителей или как меня воспитывали, они просто судили и критиковали из своих собственных стеклянных домов.
Это была еще одна причина, по которой я поняла, что мне нужно уехать из этого города.
— Кажется, перерыв у меня в районе часа, — пробормотала я, возвращаясь к реальности, мой взгляд встретился с губами Хантера, когда он потер их друг о друга. Не иметь возможности прикоснуться к нему было мучением. Мы не могли перестать прикасаться друг к другу или целоваться. Почти каждую ночь я проводила у него дома. Мои родители были не в восторге, но у них не было особого выбора. В это воскресенье я планировала попросить Хантера прийти на ужин, чтобы они могли узнать его лучше, забыть все свои старые обиды. Мама, похоже, была на моей стороне.
— Ной, чтобы мы раньше ни чувствовали по поводу Хантера, их отношений, все изменилось. Она прожила год в Италии, встречалась с кем-то другим, но все равно они снова нашли друг друга. Она не заменяла свои чувства к Колтону… Она просто любит Хантера. Нам нужно дать ему шанс, — мама помолчала несколько секунд. — Нам нужно смириться с этим. Мы чуть не потеряли ее однажды. Я не стану рисковать потерять ее из-за этого снова.
Мой отец хмыкнул, что было самым близким к одобрению, на что я могла надеяться.