— Ты должна гордиться. — Он поцеловал меня в лоб, от его похвалы было еще труднее не заплакать. — Если ты хочешь вести здесь бизнес, мы можем это сделать. Я куплю…
— Нет, Логан. — Я остановила его. — Не здесь. Я знаю, что не очень хорошо это объясняю, но я чувствую себя здесь по-другому. Как будто прошлое давит на меня. Все эти сомнения в себе и неуверенность вернулись.
— Так будет не всегда. Дай себе время, — умолял он.
— Может быть. Может быть, все это кажется глупым, и через год или два здесь все будет по-другому. Но это больше, чем просто плохие воспоминания. Если мы уедем, мне придется попрощаться с Хейзел и Джексоном, и я, честно говоря, не думаю, что смогу. Они моя семья. Я работала… — Я подавила еще больше слез. — Я так усердно работала, чтобы найти семью, Логан. Я не хочу от них отказываться.
Я не хотела быть за тысячи миль, если здоровье Хейзел начнет ухудшаться или если Джексон наконец найдет свою любовь.
— Я боюсь, что, если я останусь и буду несчастна, я начну обижаться на тебя. — Я крепче сжала его руку. — И Чарли тоже.
Он опустил голову.
— Она несчастна, не так ли?
— Она любит тебя. Я думаю, что она надела бы на себя все платья и неудобные туфли в мире, если бы ты попросил ее об этом. Но…
— Но я не буду, — прошептал он.
И именно поэтому я беззаветно любила его. Его любовь к нашей дочери. Он знал Чарли несколько недель и уже ставил ее счастье превыше всего.
Я бы сделала то же самое. Если бы я действительно думала, что она будет счастливее здесь, чем в Монтане, мы бы остались. Я бы пожертвовала своим домом, работой и семьей, чтобы она могла быть со своим отцом. Но в глубине души я знала, что моей девочке нужно открытое пространство и большое небо.
— Она — это все, что имеет значение.
Он поднес руку к моей щеке.
— Не все.
Слеза упала на его большой палец.
— Я бы хотела…
— Я знаю. — Его глаза все еще были полны боли, но в них было понимание. — Я тоже.
Логан глубоко вздохнул и встал с кровати.
— Я не знаю, что делать.
Я пожала плечами.
— Здесь нечего делать. Мы движемся вперед. Мы делаем жизнь Чарли настолько счастливой, насколько это возможно.
— А как насчет нас?
Я посмотрела на свои колени и позволила еще нескольким слезам упасть на мое платье.
— Я думаю, было бы лучше покончить с этим сейчас. Прежде чем это станет еще сложнее.
— Еще сложнее? — Он усмехнулся. — Тея, я влюблен в тебя. У меня в чемодане есть кольцо, которое я надеялся подарить тебе сегодня вечером. Как это может стать еще сложнее?
Мои плечи начали дрожать.
Я тоже тебя люблю.
— Просто недостаточно, чтобы остаться.
Все мое тело вздрогнуло. Боль на мгновение обжигала, пока ее место не занял гнев.
— Ты мог бы переехать. Почему именно мы должны внести огромные изменения в жизнь?
Он покачал головой.
— Я не могу. Моя карьера в Нью-Йорке. Моя семья тоже. Ты не единственная, кто гордится тем, чего он достиг, и не хочет от этого отказываться.
— Хорошо. Тогда мы вернулись туда, где были. — Я вытерла глаза насухо. — Это невозможно.
Он перестал расхаживать, его сжатые кулаки расслабились.
— Я не хочу ругаться.
— Я тоже.
Я не хотела, чтобы мы расстались на плохой ноте. У нас были годы впереди, как у родителей Чарли, и нам было бы легче, если бы мы могли покончить с этим полюбовно. Мы должны были найти способ забыть о боли и просто сосредоточиться на воспитании счастливого ребенка.
Логан пересек комнату, чтобы взять меня за руки и поднять на ноги. Затем он заключил меня в свои объятия, дыша в мои волосы.
— Я не хочу отпускать тебя. Быть с тобой. С Чарли. Это самое счастливое время в моей жизни. Но моя семья. Моя карьера. Я не могу…
— Все в порядке. — Я расслабилась у него на груди. — Я понимаю.
И я понимала. Я не винила его за то, что ему нужно было остаться. Но мы зашли в тупик в нашем разговоре, и больше нечего было сказать.
Я откинулась назад, встав на цыпочки, чтобы прижаться губами к его губам.
Он без колебаний ответил на мой поцелуй, взяв все в свои руки, как он всегда делал.
Я полностью растворилась в нем, рассказывая ему своими прикосновениями, как отчаянно я хотела, чтобы все было по-другому.
Мы раздели друг друга догола и упали в путаницу конечностей под простынями. Никто из нас не хотел отрываться, чтобы выключить свет. Логан занимался со мной любовью, тяжело наваливаясь всем своим весом, как будто хотел удержать меня прикованной к этому месту. Он двигался надо мной со свирепостью, которую я никогда раньше не видела. Отчаяние в его глазах на самом деле никогда не исчезало, просто маскировалось жаром.