Ты думаешь, я глупый?
— Конечно, нет! Ты лучший, Ронни. Мой любимый клиент. — Я сложила свои руки, но мне было все равно. Я понятия не имел, каковы были намерения Ронни, но я была уверена, что в них не было ничего хорошего или дружелюбного. А дома меня ждала маленькая девочка. Ей нужно было, чтобы ее мать осталась целой и невредимой.
— У тебя есть…
У меня в кармане зазвонил телефон. Я потянулась за ним, но остановилась, когда Ронни сделал три быстрых шага в мою сторону.
— Не надо, — рявкнул он. Он держал меня в плену своим сердитым взглядом, пока телефон, наконец, не перестал звонить. — На этот раз ты не проигнорируешь меня. Теперь, когда ты вернулась, у нас будет давно назревший разговор.
Игнорировала его? Когда это я его игнорировала?
— Ронни, я не понимаю. Что происходит?
Мой телефон зазвонил снова, остановив его, прежде чем он смог объяснить. Его ноздри раздулись, а лицо покраснело.
Я снова полезла в карман.
— Позволь мне просто поставить его на беззвучный режим.
— Я сказал, не трогай его! — Его рев заполнил каждый дюйм гаража.
Я сильно вздрогнула, кивнула и прошептала:
— Хорошо.
Все тело Ронни тряслось от ярости. Его руки были прижаты к бокам. Красный цвет с его лица просочился по его светлой коже, покрывая шею, окрашивая уши и покалывая руки. У него были коротко подстриженные светло-каштановые волосы, и даже его кожа головы стала малиновой.
Что происходило? Кто был этот человек? Потому что он точно не был завсегдатаем моего бара, которого я знала годами.
Мое тело дрожало с головы до ног, и я судорожно втянула воздух. Затем я сжала кулаки, борясь с паникой.
— Ронни, — тихо сказала я, — я не знаю, что я сделала, чтобы ты так расстроился, но мне жаль. Давай поговорим об этом. Мы же друзья, верно?
Его лицо все еще было красным, но руки расслабились.
— Друзья? Мы больше, чем друзья. Мы созданы друг для друга. Я понял это, когда увидел рисунок, на котором ты нарисовала меня в прошлом году. Я знал, что ты думала обо мне так же, как я думал о тебе.
У меня закружилась голова, когда я подумала обо всех рисунках, которые я сделала с Ронни. Во всех моих альбомах их было не менее двадцати. Не потому, что у него было особенно интересное лицо или что-то в этом роде, а потому, что он просто был… там. Я так много раз рисовала всех постоянных клиентов, потому что в некоторые ночи они были единственными, кто был рядом.
— Мне так жаль, — солгала я, пытаясь придумать, что сказать, чтобы успокоить Ронни. — Я не хотела вводить тебя в заблуждение. Я рисую всех. Это просто хобби. Я не знала, что ты чувствуешь…
Мой телефон зазвонил снова, прервав мои извинения.
— Отдай мне этот телефон! — Ронни взорвался, в мгновение ока пронесшись через гараж.
Я попятилась, пытаясь убежать, но он прижал меня к шкафу. Он схватил меня за руки, его пальцы впились в мои бицепсы, в то время как мой телефон продолжал звонить.
— После всех ночей, которые мы провели вместе. — Он тряс меня, когда говорил, толчки подчеркивали его слова. — После стольких часовя, когда я составлял тебе компанию, чтобы ты не была одна. После всего, что у нас было, как ты могла отвернуться от меня только потому, что он появился? Ты думала обо мне, когда трахалась с ним в мотеле? Или в твоем сарае? Как ты могла так поступить с нами? Как ты могла оставить меня ради него? Ты действительно просто грязная пизда.
Желчь подступила к моему горлу, когда я вспомнила последнее письмо с угрозами, которое я получила, то, которое вывело Логана из себя.
Ронни был Анонимом743.
Он наблюдал за мной. Он наблюдал за мной с Логаном.
Он был не в себе, черт возьми.
Ронни был ненамного выше меня, может быть, на дюйм или два, но он был коренастым. Он перевешивал меня, по крайней мере, на пятьдесят фунтов. Хватка, которую он держал меня за руки, была такой крепкой, что я никак не могла высвободиться. Моим единственным шансом было заставить его отпустить меня на достаточно долгое время, чтобы сделать рывок к двери.
Я полностью расслабился, позволив своим плечам обмякнуть. Это движение застало его врасплох ровно настолько, чтобы он перестал трясти меня. И в тот момент, когда он это сделал, я засунула свое колено прямо между его ног.
В ту секунду, когда я коснулась его яиц, Ронни согнулся пополам, его руки ослабли. Я, не теряя времени, пронеслась мимо него и направилась к двери. Это была удача. Так чертовски повезло. Восторг нарастал, пока паника не вернулась.
Ронни пришел в себя быстрее, чем я думала, и его ботинки глухо застучали по цементу позади меня. Я была в двадцати футах от него, может, меньше, но я продолжала бежать. Мои ладони врезались в дверь, а пальцы потянулись к замку. Откройся, черт возьми. Откройся!