Но женщины семейства Лэндри раздевали меня догола.
— Я хочу тебе верить, — тихо сказала она. — Правда хочу. Но я даже не знаю, веришь ли ты в это.
Я отшатнулся, как будто она дала мне пощечину. Неужто она видела меня насквозь? Она видела каждый недостаток и неуверенность.
— Ты права. Я понятия не имею, что делать с Чарли. Но все приходит со временем.
— Временем? Я думала, у тебя была только неделя.
— Я вернусь.
— Тебе лучше так и сделать. Если моя дочь полюбит тебя, а потом ты ее бросишь, я найду тебя и задушу во сне.
Я усмехнулся. Не так много людей бросали мне вызов. Мне понравилось, что Тея не отступила. Она отвечала мне с полной силой, когда мы ссорились и когда у нас был секс. Мне нравилось, что она была особенно резкой, когда дело касалось нашей дочери.
— Думаю, тебе лучше отдать мне эту водку. Ты становишься жестокой.
Она ответила, схватив бутылку и выпив еще один глоток.
— Видел бы ты меня, когда я пью бурбон. В последний раз, когда у меня был «Джим Бим», я решила подстричь кусты вдоль тротуара перед домом.
— Какие кусты?
— Вот именно.
Я рассмеялся, представив себе пьяную Тею, едущую в город за какой-нибудь безобидной зеленью.
— Я сегодня встретил Хейзел.
— Она сказала мне. — Тея передала мне бутылку, и, когда я взял ее из ее рук, наши пальцы соприкоснулись, отчего мой пульс участился.
Это было опасно: мы вдвоем в тесном сарае, пили и позволяли неловкости рассеяться. Я должен пожелать спокойной ночи. Я должен вернуться в мотель и провести пару часов за работой. Я должен оставить ее здесь, прежде чем сделаю что-нибудь опрометчивое.
Вместо этого я сделал глоток.
Это был способ Теи заставить меня игнорировать происходящее. Она вдохновила меня отбросить логику, благоразумие и обязательства.
— Так что дальше? — спросил я, протягивая ей бутылку. — Скажи мне, что делать.
Она пожала плечами.
— У тебя есть неделя. Думаю, давай начнем с этого. Завтра вечером у Чарли футбольный матч, и ты можешь прийти.
— Я приду. Просто напиши мне, во сколько и где.
Она кивнула.
— Обычно после матча мы идем куда-нибудь. Мы приглашаем тебя присоединиться к нам.
— Договорились.
— И больше никаких разговоров о переезде. — Она ткнула бутылкой мне в нос. — Не говори Чарли, что ты думаешь о покупке дома здесь. По крайней мере, пока она не потеплеет к тебе. Она боится, что ей придется жить в двух местах.
Хорошо. Теперь мы кое-чего достигли. Как и во время сложных переговоров о приобретении или напряженных переговорах о слиянии, я всегда изучал своих оппонентов. Мне нравилось знать точно, с кем я веду переговоры. Прежде чем сесть за стол переговоров, я знал все возможное о бизнесе, который пытался купить мой клиент, — финансовое положение, штат сотрудников, любые предыдущие юридические проблемы. И я знал еще больше о адвокате противоположной стороны. Для меня не было редкостью приглашать их на обед “познакомиться поближе”, прежде чем мы встретимся лицом к лицу.
Было смешно сравнивать футбольный матч и ужин с пятилетней девочкой с моими стратегиями ведения переговоров по контракту. Но я отчаянно хотел поладить со своей дочерью.
Я махнул Тее рукой.
— Не переживай.
— Не давай ей никаких обещаний, которые не сможешь сдержать. Не позволяй ее молчанию отпугнуть тебя. Она больше слушает, чем говорит. О, и мы никогда не сможем спорить перед ней. Если она почувствует, что мы не ладим, она выберет сторону, и это будет не твоя.
Я усмехнулся мысленному образу Чарли, защищающей свою мать. Я мог полностью погрузиться в это чувство. Что-то в Тее заставляло меня хотеть заключить ее в свои объятия и никогда не отпускать.
— Что-нибудь еще?
Она покачала головой.
— Я дам тебе знать, если что-нибудь вспомню.
— Спасибо.
— Всегда пожалуйста. — Она сделала глоток, затем передала мне бутылку, чтобы я сделал то же самое.
Мы некоторое время стояли в тишине, передавая водку друг другу. Все это время я изучал глубокие карие глаза Теи. Они были такими смелыми и большими, цвета темного шоколада. В ночь, которую мы провели вместе, я провел несколько часов, теряясь в ее глазах, пока двигался внутри нее.